«Я иду, - подумал брат Доломар, - я иду, клянусь Святым Франсуа».
Подобно древнему крестоносцу, он должен был изгнать неверных из святого места. Где-то в глубине сознания в нем теплилось удивление этим лучистым облаком, обволакивавшим его, этим откровением. И вера его укрепилась многократно.
Теперь на него налетела буря. Он шатался, у него то и дело подкашивались ноги.
В поле его зрения снова очутился Сириус, затем он увидел белый дом и чьи-то силуэты. Похоже, что кто-то поджидал его.
Вокруг древа света вращались лица. Он различил лица брата Лезье, главного комиссара Полюса, офицера пацифийских частей, просившего запомнить его имя. Рядом с лицами он видел бледную оранжерейную растительность уровня Быка, пруды Уолдена-23, горные лилии, горечавки Шартреза…
Он попытался бежать, чтобы скорее достичь стеклянной стены и разбить, разнести ее на куски…
«Я иду…» Но теперь его мысли раздробились, их рассекли образы-лезвия. Возникли ложные воспоминания, странные существа-паразиты…
Паразиты… Да, это были именно они. Паразиты, бросившие в свое время вызов Святому Франсуа, теперь пытались отравить его сознание.
Значит, они боялись его. Святая Церковь не напрасно послала его на охваченную войной Землю. Он ринулся вперед, гневный, торжествующий. Страдающий и освобожденный.
Черная тень преградила ему путь.
Огромная глыба. Черная и блестящая.
Вокруг этой массы звезды бледнели, словно их свет должен был пробиваться сквозь пелену невидимого тумана.
Брат Доломар рухнул на колени.
Он не собирался молиться. Силы неожиданно изменили ему.
Древо света в его сознании, кажется, начало тускнеть.
Но он отныне не мог принять страх.
Когда тень протянула к нему черные холодные когти, впившиеся в его плоть, он вырвался и нанес ответный удар…
Ему был выдан мандат, согласно которому он должен был отправиться на Землю, чтобы сразиться с врагами Святого Франсуа, собиравшимися нести зло в Иные миры.
Он не мог отступить.
Шагнув вперед с бешенством и спокойствием, он пристально взглянул на того, кто противостоял ему.
Это был не камень, нет, скорее, это была вода, струящаяся по поверхности черного зеркала.
Нечто вроде базальтового глаза, в котором поблескивали миллионы слезинок.
Солнечный уголь, прожилок антимира, сгусток крови мертвой звезды, желчь вулкана.
Еще один шаг.
Брат Доломар вяло осел и упал на бок.
Древо-факел, огненный кипарис в его сознании почти угас.
Но брат Доломар продолжал улавливать властный призыв энергии, грозную песнь передатчика.
Она была похожа на рокот тысяч барабанов…
Он открыл глаза и увидел у самого лица пыльную траву и мелкие камешки.
Потом его взгляд остановился на грязном сапоге, из которого торчала голубая штанина.
Он с трудом поднялся на колени.
– Сейчас не время молиться, - произнес чей-то голос, прозвучавший строго, но не жестко. - Дайте руку. Нельзя безнаказанно приближаться к ангелам.
Брат Доломар попытался встать на ноги. Ему помог солдат-пацифиец, юноша со смуглым лицом, толстыми губами и глазами островитянина, черными и искренними.
– Я… я не молился, - пробормотал брат Доломар. - Но я прислан сюда Святой Церковью, чтобы…
Не слишком церемонясь, солдат положил ладонь ему на рот и завернул ему руку за спину, заставив двигаться к тенистым зарослям.
Барабаны гремели все сильнее.
– Здесь нет никаких ангелов, - сказал брат Доломар, переводя взгляд с солдата-полинезийца на европейца, похожего на испуганную птицу. - Ангелами могли бы быть создания, которых пророки и святые видели в Иных мирах…
Полинезиец покачал головой.
– Послушайте… брат… Отец мой…
– Мой папаша, - вмешался в разговор бледный солдат-европеец с кислой улыбкой.
– Я видел черное существо, - задумчиво произнес брат Доломар. - Я слышал призыв потока энергии. Кто-то использует здесь Врата к звездам, лабиринт, ведущий в Иные миры. Но наш Святой Орден запрещает это.
– Ваш Святой Орден заключил союз с марсианами, - заметил пацифиец. - Рано или поздно он сдаст им всю Землю. И все мы сможем тихо загнуться. Что вы скажете об этом?
– Мы управляем процессом, - пожал плечами брат Доломар. - Вы сражаетесь, но управляем мы. Вы понимаете?
Полинезиец улыбнулся и протянул руку в сторону фермы.
– Вы слышите в голове эту музыку? - спросил он. - Вы знаете, что она означает?
Брат Доломар кивнул. Он был голоден и порядком продрог. И с самой первой минуты пробуждения у него в мозгу шевелилась жуткая мысль.
– Это не музыка, - терпеливо пояснил он. - Это эффект, создаваемый потоком энергии, которую излучает передатчик. Мы, братья-добровольцы, хорошо слышим ее. Это сила, изменяющая наши мысли, подчиняющая нас закону обета, который мы обязаны соблюдать. И мы, те, кому предписано покинуть Землю, чтобы никогда не вернуться назад…
– Эти барабаны… Значит, это совсем не звуки, которые издает передатчик?
Брат Доломар утвердительно кивнул.
– Я думаю, что этот эффект возникает, благодаря атмосфере. Первые передатчики использовались для связи между Луной и Марсом, потом между Святой Станцией и… разными звездными системами, предназначенными для человека. И его никогда не применяли с Земли.
Он посмотрел на полинезийца.
– Может быть, это знак благословенного света?
Полинезиец смотрел в сторону фермы.
– Они опять начинают. Если вы говорите правду… - Он улыбнулся, бросив беглый взгляд на брата Доломара. - Но, так как у меня нет оснований думать, что вы лжете… Я скажу, что мне кажется наиболее правдоподобным. По-моему, эти ангелы устроили здесь черный рынок. И у них есть сообщники на Земле.
Брат Доломар перевернулся на живот.
Во дворе появились два человека. В их облике он улавливал нечто знакомое.
– Это такие же типы, как вы, - сказал кто-то рядом. Это был Антон Йодрелл, европеец. Он посмотрел на Марлеху и брата Доломара и повторил:
– Да, они выглядят так же, как вы.
– Почему ты так думаешь? - поинтересовался полинезиец.
Антон молча похлопал себя по правой стороне груди.
Взгляд Марлехи задержался на тунике брата Доломара. Потом он перевел его на ферму и подкрутил линзы своего бинокля.
– Да, - пробормотал он через несколько секунд. - Кажется, я уже видел где-то этот крест на прямоугольном поле… Но эти чертовы барабаны так грохочут у меня в башке, что я уже ни в чем не уверен…
Брат Доломар сел. Он больше не старался таиться от взглядов черных существ, находившихся во дворе фермы. Он хотел, чтобы те, кто бросил вызов Святой Церкви, предстали перед ним, чтобы он мог опознать их и судить.
– Я думаю, что они воруют, - сказал полинезиец.
– Нет, - покачал головой Антон. - Я думаю, что кто-то другой ворует для них. Они пришли на Землю, чтобы собрать разные предметы нашего быта. Предметы обихода, продукты… Потом они уйдут и больше не вернутся. Как вы думаете, я прав, брат мой? Простите, отец мой?
Брат Доломар попытался собрать воедино разбегающиеся мысли. Эти два солдата, полинезиец и европеец, которые своей дружбой начисто отрицали войну, мешали ему сосредоточиться. Они не позволили ему сразиться со странными черными существами. А теперь они говорили очевидные вещи, и это ослабляло его уверенность в себе. Ему не удавалось сконцентрироваться на мыслях о Святом Франсуа, на словах, которые столько раз повторял ему брат Лезье.
Он сам уловил что-то знакомое в неясных силуэтах людей, по-прежнему игнорировавших его. Точно так же, как сразу определил необычность чужаков, которых полинезиец называл ангелами.
Были ли они ворами?
В этом случае люди были их поставщиками.
Сейчас он и оба солдата присутствовали при сцене грабежа или, точнее, контрабанды, такой же древней для человечества, как сама война.
– О, эти проклятые барабаны, - простонал солдат-европеец.
– У него башка немного вышла из строя, - пояснил полинезиец, положив руку на плечо брата Доломара. - Его наверняка прооперировали. А тут еще столько странного, что произошло здесь… Это не слишком помогло ему войти в норму. Послушайте, отец мой…
– Брат мой, - машинально поправил его брат Доломар.
– Вы когда-нибудь видели, как оживает покойник? А вот он видел. И этим покойником был я. Они способны даже на такое. Сначала они заставили меня покончить с собой - они так наказали меня. А потом…