В центре двора темной массой возвышался колодец. Антон подошел к нему и склонился над черным провалом. Бросив туда камешек, он услышал далекий всплеск воды, и жажда железной хваткой стиснула ему глотку.
Все это время его не покидала мысль, что люди со сбитой платформы наверняка находятся где-то здесь, на ферме.
Подойдя к террасе, он активировал две гранаты ближнего боя. Эти миниатюрные смертоносные игрушки реагировали на малейшее движение в радиусе нескольких метров. К сожалению, они не умели отличать людей от животных, и остановить их в случае ошибки было невозможно.
Антон распахнул дверь ударом ноги.
Дверь, оказавшаяся не запертой, с грохотом ударилась о стенку. В помещении автоматически вспыхнул свет. В просторной комнате с белыми стенами было почти пусто, если не считать двух деревянных скамеек и нескольких больших украшенных чеканкой металлических ваз с растениями, длинные листья которых свисали до пола. Судя по увядшим растениям и слою пыли на скамьях, хозяева давно не заглядывали сюда.
Антон прошел во вторую комнату через дверь с мозаичными, словно в окнах собора, цветными стеклами. Это была жилая комната, середину которой занимал невероятно большой стол со столешницей из черного камня, опирающейся на четыре толстых ноги из грубо обработанного дерева. Три стеклопластиковых кресла, ковер неярких расцветок, усеянный осколками стекла от разбитого старинного головизора, останки которого громоздились на небольшом столике в углу. На полу возле обитой зеленым синтетиком двери в следующую комнату, стояли бутылки.
Антон поднял одну из них и торжествующе встряхнул; бульканье жидкости в бутылке тут же отозвалось голодным спазмом у него в желудке.
«Сначала проверка!» - прошипел ему в ухо ангел-хранитель. Едва не дрожа от нетерпения, он набрал на клавиатуре пояса нужные команды. У него пересохло во рту, а в боку возникло болезненное ощущение, почти такое же, как в тот вечер, когда он после высадки десанта изнасиловал первую же попавшуюся ему на глаза туземную девушку. Только потом он заметил, что у нее в пояснице сидят две иглы…
Он пришел в себя, жадно глотая густое вино, даже не помня, видел ли он результаты анализа. Потом швырнул бутылку на обломки головизора, и некоторое время тупо наблюдал, как вино медленно вытекает на ковер. Все еще ощущая жажду, он толкнул дверь, обитую зеленым.
Лицом к нему в кресле из лозы неподвижно сидел человек в форме пехотинца тихоокеанских войск. На его плече раскинула крылья серебряная летучая мышь, эмблема десантных частей. Его руки в перчатках оцепенело сжимали игломет. Странно, но он направил оружие дулом на себя.
Антон приблизился. Небольшая полоска засохшей крови на уровне мочевого пузыря указывала на место, где игла вошла в тело.
Это был красивый парень, явно таитянин. Ловко и осторожно, как его учили, Антон дезактивировал пояс убитого и подключился к нему, чтобы выкачать совместимые компоненты.
«Да, нет, нет, да…», пощелкивал мозг у него за спиной.
Он включил прослушивание, всего на несколько мгновений, чтобы его не засекли при возможном зондировании. Рядом, совсем близко, находился кто-то живой. Он успел уловить звуки шагов.
Антон осмотрел комнату. Это был настоящий склад, что не вязалось с обстановкой первых двух помещений. Пирамиды деревянных сундуков и металлических ящиков, батареи больших бутылей, прозрачные пластиковые кубы, связки труб, обшитые материей тюки грудами возвышались возле стен, местами вздымаясь к потолку.
Оружие? Или продовольствие?
Снова раздался предупреждающий сигнал электронного ангела-хранителя, отозвавшийся тревожным звоночком в подсознании.
«Опасность. Опасность. Опасность».
В первом ящике оказались масляные лампы. Несколько сотен небольших масляных ламп, точных копий античных изделий. Ликер в первой бутыли, скипидар во второй.
Антон разорвал оболочку одного из пакетов, и отшатнулся, пораженный водопадом листочков цветной бумаги. В рассыпавшихся у его ног кусочках бумаги он узнал плоские фотографии, которым было, наверное, не меньше ста лет.
Склад антиквариата в самом сердце театра военных действий?
Снова кто-то шевельнулся поблизости. Похоже, звуки доносились из подвала. Или, во всяком случае, из помещения под комнатой, в которой находились Антон и мертвец.
Ему потребовалось минут пятнадцать, чтобы обнаружить люк в полу комнаты. Для этого ему пришлось раскидать не одну груду пакетов и коробок. В глубокий цилиндрический колодец вертикально уходила металлическая лесенка.
Спускаться туда можно было только после определенных мер предосторожности.
Антон в очередной раз прошептал молитву, затем бросил в колодец несколько небольших капсул. Мини-маска слегка скрипнула, осторожно закрыв ему лицо. Он едва не захлебнулся холодным насыщенным кислородом воздухом.
Медленно сосчитав до двадцати, он начал спускаться в колодец.
Третья ступенька, четвертая, пятая… Он остановился и посмотрел вниз. В поле зрения находился только небольшой пятачок пола, выложенного кафельной плиткой. Освещение внизу работало. Короткое включение прослушивания: абсолютная тишина. Это, разумеется, не означало, что капсулы обязательно нейтрализовали противника.
Шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая ступенька… На одиннадцатой одна из гранат ближнего боя с пронзительным свистом сорвалась с пояса. Ему показалось, что на него обрушилось здание, и он едва не сорвался с лестницы.
Через несколько секунд он очутился в… Это было похоже на большую ванную комнату. Помещение, полностью облицованное глазурованной плиткой вызывающе красного цвета. В свете, падавшем из нескольких длинных вертикальных щелей, похожих на бойницы, помещение казалось изложницей с расплавленным металлом.
Лежавший на красном полу человек был мертв, как и его компаньон наверху. На его мундире можно было разглядеть планки лейтенанта и какой-то незнакомый Антону значок или орден.
Это был белый с аскетическими чертами лица, на котором выделялись бледные губы и мертвые глаза. Похоже, смерть настигла его довольно давно. И Антон обеспокоенно подумал, что его убила отнюдь не граната ближнего боя. На теле мертвеца не было видно ни малейшей царапины.
Напротив, в углу помещения, под медленно растворявшимся в воздухе облачком дыма лежал… лежало что-то непонятное. Что-то такое, что Антон не мог идентифицировать.
Но ведь заряда гранаты недостаточно, чтобы превратить человеческое тело в то, что он увидел.
Груда черных маслянисто блестящих полушарий… В луже чего-то, похожего на расплавленную смолу грязно-желтого цвета.
Он с усилием заставил себя приблизиться к отвратительным останкам.
Анализ, мгновенно проведенный мозгом в ранце за спиной, ничего не дал. Тем более бесполезным оказалось прослушивание.
От мерзкой клоаки исходил странный неприятный запах. Воняло чем-то кислым.
Может быть, граната прикончила какое-то местное животное? Или это было новое биологическое оружие? Опасное электронное устройство, на которое среагировали датчики портативного мозга?
Антон опустился на колени перед непонятным предметом. Ему показалось, что запах усилился.
«Опасность!» - сигнализировал мозг. Поскольку его реакция на предупреждение оказалась недостаточно быстрой, в кровь Антону тут же была введена небольшая - не более одной десятой грамма - доза необходимого в этой ситуации вещества. Он почувствовал такое отвращение, такой смертельный ужас, что мигом взлетел вверх по лестнице и остановился, задыхаясь, только в помещении склада, где первый пацифиец продолжал держать игломет, нацеленный на низ живота.
Антон уселся на ящик и попытался обдумать случившееся. Ему не первый раз приходилось уничтожать противника, не видя его.
Но впервые он не был уверен, что граната убила именно противника.
Кто-то гражданский? Животное?
Животное, на месте гибели которого остается лужа кислоты?
Или же… Что, если это была экспериментальная граната? Ходили слухи, что испытателей этих устройств выбирали на основе случайных чисел. И еще говорили, что иногда пехотинец, нажав на спуск самого обычного, самого штатного игломета, вызывал такие катаклизмы, что они навсегда запечатлевались у него в памяти.