— Да ты ходячий соблазн для блудниц! — фыркнула я. — Не отходи далеко, я буду тебя защищать.
Он хохотнул и за руку отвел меня на свободный клочок улицы.
— Иэн! — крикнул Джейми, заметив в толпе племянника.
Через миг к нам подскочил высокий паренек. Он отбросил с глаз каштановые волосы и широко улыбнулся.
— А я уж думал, что никогда не найду тебя, дядюшка!.. Боже, столько тут народу, больше, чем на рынке в Эдинбурге! — Мальчишка вытер длинное неказистое лицо рукавом, размазывая грязь по щеке.
Джейми неодобрительно на него покосился.
— Что-то ты неприлично радостный, Иэн, уже забыл про казнь, что ли?
Племянник попытался изобразить должную печаль.
— Нет-нет, дядя Джейми. Я не был на казни…
Дункан вскинул бровь, и мальчишка слегка покраснел.
— Я… я не побоялся, честно. Просто… хотел кое-что сделать.
Джейми похлопал его по спине.
— Не волнуйся. Я бы тоже не стал смотреть, но Гэвин был моим другом.
— Знаю, дядя. Мне жаль. — В больших карих глазах Иэна мелькнуло сочувствие. — Страшно было, тетушка?
— Да. Так или иначе, теперь все кончено. — Я вытащила из корсажа влажный платок и, стоя на цыпочках, вытерла щеку Иэна.
Дункан Иннес с сожалением покачал головой.
— Бедняга Гэвин. Впрочем, уж лучше быстрая смерть, чем сдохнуть от голода. А другого ему и не оставалось.
— Пойдемте, — скомандовал Джейми, не желая тратить время на бесполезную скорбь. — «Красавица Мэри» стоит где-то у дальнего края причала.
Иэн подобрался, словно хотел что-то сказать, но Джейми уже зашагал дальше сквозь толпу. Поэтому мальчишка глянул на меня, пожав плечами, и предложил мне руку.
Мы проследовали за Джейми мимо торговых складов, стараясь не сталкиваться с матросами, грузчиками, рабами, пассажирами, покупателями и торговцами всех мастей. В Чарльстоне располагался огромный порт, и торговое дело процветало. В месяц сюда входили сотни кораблей из Европы, и столько же отправлялось обратно.
«Красавица Мэри» принадлежала другу кузена Джейми, Джареда Фрейзера, который когда-то отправился во Францию и сколотил там целое состояние на вине. Если повезет, капитан корабля согласится взять Иэна с собой в Эдинбург, а дорогу мальчик отработает в качестве юнги.
Иэна такой расклад не радовал, но Джейми и слышать ничего не хотел. Блудный племянник должен был вернуться в Шотландию при первой же возможности. Поэтому (и не только), едва заслышав о «Красавице Мэри», мы прибыли сюда из Джорджии, куда попали — по чистой случайности — два месяца назад.
Из дверей таверны показалась неряшливо одетая прислуга. Заметив Джейми, она замерла, прижимая бадью с помоями к бедру, и сложила губки бантиком. Однако Джейми прошел мимо, не обратив внимания, — слишком сосредоточился на своей цели. Девица разочарованно тряхнула головой, вылила помои свинье, дремавшей у крыльца, и резво скрылась в дверях.
Джейми остановился, прикрыв глаза от солнца, и всмотрелся в ряды огромных мачт. Я подошла ближе. Он неосознанно поправил штаны.
— Как там фамильные драгоценности? — пробормотала я, взяв его за руку.
— Неудобно, но в порядке, — заверил меня Джейми. Он вновь подергал шнурок ширинки и скривился. — Уж лучше бы в задницу запихал, честное слово.
— Скорее ты их сбережешь, чем я, мой друг, — улыбнулась я. — Меня-то быстрее ограбят.
Фамильные драгоценности… Ураган выбросил нас на берег Джорджии, вымокших до нитки, ободранных и без единого гроша — кроме пригоршни крупных драгоценных камней.
Я надеялась, что капитан «Красавицы» неплохо ладит с Джаредом Фрейзером и возьмет Иэна на борт юнгой, иначе нам придется туго.
По идее, в кисете Джейми и моем кармане скрывалось внушительное состояние. А по сути, эти камни для нас не полезнее обыкновенной пляжной гальки. Конечно, перевозить их легче, чем тяжелое золото, но как обменять на деньги?
В южных колониях большинство сделок совершали посредством бартера, а остальные — за деньги или векселя, выписанные на имя богатого купца или банкира. Но такие банкиры в Джорджии встречались редко. А уж те, кто хотел перевести накопления в драгоценности, и того реже. Преуспевающий рисовый плантатор, у которого мы жили в Саванне, уверял нас, что и сам едва наскребет два фунта стерлингов наличностью. Он говорил правду — во всей колонии вряд ли нашлось бы десять фунтов золотом и серебром.