Первый требовал крупного займа у родителей. Но Юля подозревала, что они не захотят одолжить дочери восемнадцать тысяч без подходящих объяснений. А придумать такое объяснение, под которое ей бы дали такую сумму, у Юли фантазии не хватило.
Второй выход был в том, чтобы пойти в милицию. Там объяснить, что гражданин Засура скрывает от следствия важные улики, а именно пленку, запечатлевшую момент кражи и ее участников. Но этот путь требовал изрядного самопожертвования, на которое Юля, она чувствовала, была не способна. В тюрьму за преступление, которого она не совершала, почему-то страшно не хотелось. Денег с нее в кутузке Засура требовать, конечно, не будет. Однако провести за решеткой годы только для того, чтобы расстроить планы директора... пока будут разыскивать настоящего преступника – это было уж слишком.
И наконец, третий выход – самый безобидный для всех. Надо всего лишь найти местечко, где в тишине и покое можно переждать бурю. Пусть бы Засура сам разыскивал Бориса и ту таинственную девушку, так похожую на Юлю, и требовал бы с них деньги. А Юля пока сидела бы в уютном уголке и посмеивалась над ними.
Этот план пришелся Юле по душе больше всего. Ждать она умела. В случае необходимости могла и до следующего лета носа в город не показывать. Но она подозревала, что энергичный Засура найдет истинного виновника значительно быстрее. В глубине души Юля считала, что деньги сперли либо Борька с Олегом, замаскировав какую-нибудь свою подружку под Юлю, либо сам Засура. К сожалению, последнее было маловероятно. Так как прошлую ночь Засура провел в гостях на даче у Юлиных родителей и в момент кражи в офисе распевал с Юлиным папой заздравные песни.
Оставалось собрать вещи и уехать куда подальше. С этими намерениями Юля и направилась к себе домой. Времени у нее было еще много, директор от широты души отпустил ей целые сутки. И тут она вспомнила про визитку, которую дал ей при последней встрече Олег. Обругав себя безмозглой дурой, Юля помчалась к ближайшему таксофону. К счастью, на карточке у нее еще оставалось пять кредитов. Юля поспешно набрала номер и услышала длинные гудки. Подождав с минуту, она повторно набрала номер, но с тем же успехом. Решив, что ей попался дефектный таксофон, она перешла к другому. Увы, в офисе Олега упрямо не поднимали трубку, что в разгар рабочего дня было более чем странно.
– Придется тебе ехать самой, – грустно констатировала Юля. – Ничего не поделаешь.
Его контора, судя по адресу, находилась где-то возле метро «Кировский завод». По прибытии на место выяснилось, что по указанному в визитке адресу располагаются помещения Кировского завода. Офис Олега, судя по все той же визитке, где от руки был нарисован миниатюрный план, принятый Юлей сначала за детские каракули, располагался в каком-то крольчатнике, примыкавшем к цеху, помеченному таинственными буквами «ТС № 5». То есть кроликов в нем, конечно, не держали, но выглядело здание именно так.
На проходной девушку остановили. Пришлось плести всякую ахинею про журналистское расследование и забытое удостоверение сотрудника газеты «МК» в Питере».
– Поймите, меня уволят, если я не принесу в срок эту статью, – взывала Юля, но все было бесполезно.
Юлю так бы и не пропустили на территорию завода, если бы на проходной не появился какой-то невзрачный мужичок с военной выправкой. К нему у охраны имелся свой личный интерес. Пока стражи разговаривали с мужичком, Юля проскользнула на завод. Здесь она припустила бегом и уже через четверть часа оказалась возле нужного ангара.
Девушка толкнула обшарпанную дверь и оказалась в грязном помещении, где ремонт делали явно в давние, даже очень давние времена. Вдоль стен разместились видавшие виды столы, на них лежали и стояли малярные кисти, пакеты с сухой штукатуркой, банки с краской и прочие атрибуты приближающегося ремонта. Посреди комнаты на голом полу скучал одинокий телефон. Больше в помещении ничего и никого не было. Пришлось идти за помощью к вахтеру, который неохотно оторвался от питья горячего чая.
– Сам удивляюсь, куда они подевались, – сообщил он Юле. – То каждый день приезжали, рабочих нагнали, привезли всякую аппаратуру, а сегодня никого не было. Ни Олега, ни маляров. Я вот и думаю, а не афера ли это их предприятие.
– И в чем же ее смысл? – поинтересовалась Юля.
– А бог его знает. Только вот что я тебе скажу, девка. На своем веку я многое повидал и махинаторов за версту чую, а от этого «Мега...», как там его дальше, просто смердело. Я себе сразу сказал: «Иван Сергеич, добра от этих ребят не будет». И точно, работа у меня тихая, на входе есть свои охранники, которые посторонних не пропустят. Я тут только так, для порядка. Двор охраняю. А много ли во дворе украсть можно? Но сегодня ночью словно все взбесились! Ломились один за другим, никакого покоя не было.
– Что же случилось? – заинтересовалась Юля.
– А то, – обрадовался слушательнице Иван Сергеич. – Ночь началась спокойно. Но через два часа, после того как я заступил на дежурство, а это в десять вечера, в ворота ангара начали стучать. Я вышел и вижу, что стоит Олег – один из парнишек, что фирму у нас открывать надумали. Он мне еще визитку свою раньше дал. Возле него вижу грузовик с какими-то коробками. Как их охрана на воротах пропустила, уму непостижимо. Я и спрашиваю: «В чем дело, Олег, знаешь, который сейчас час? Утром приезжай». А он смеется и говорит, что до утра всем коробкам ноги приделают, они и разбегутся, торговать нечем будет. «Разорить ты меня, дед, хочешь», – говорит. Пришлось пустить. Только грузовик они разгрузили, машину я проводил, а в ворота снова ломятся. Я глянул на часы, мать честная, без десяти минут два часа ночи! Выглянул я, а за воротами стоит Борька и трясется от холода.
– В два часа?! – вырвалось у Юли. – Вы точно помните?
– На память не жалуюсь, – недовольно ответил сторож.
– А часы у вас точные? – продолжала настаивать Юля. – Сколько на них сейчас?
– Полдень и еще половина, – сказал сторож.
Юлины часы показывали тоже половину первого, а в их точности она была уверена на сто процентов, каждое утро сверяла со службой точного времени. Значит, Борька не мог быть в офисе сегодня ночью. Ограбление ведь, как утверждала пленка директора, случилось ровно в два часа пять минут.
– Борька был на машине?
– Ты не тараторь, я сам все расскажу, – осадил ее сторож. – Нет, машины у него не было. То есть, может, он ее за углом оставил, но зачем ему это. Открыл я ворота, и он помчался к этому Олегу.
– Как, и Олег был до тех пор здесь? – снова не удержалась Юля.
– Конечно. Он как с грузчиками приехал, так и остался, – решив не обращать на нее внимания, сказал сторож. – Заходил ко мне заварки стрельнуть. Сказал, что больно ценный груз, не хочет его оставлять. У себя парни сидели до пяти утра. Потом ушли. Я уж спать не мог, все ждал, что еще кто-нибудь пожалует. Так и вышло. Под утро я пошел побродить по территории. Подошел к охране на воротах словом перекинуться, а опять стук. Мы выглянули, а там пятеро дюжих парней на черном джипе. Ну этим ребятам на воротах сказали, мол, езжайте, граждане, и не балуйте. Вам тут делать нечего. Завод у нас военный, всяким шастать не положено. А они в ответ, что им военные не нужны, а хотят они видеть вот этих из новой фирмы. И суют мне визитку, – старик ткнул Юле под нос точную копию визитки Олега. – Охранники им вежливо говорят, что мужиков из фирмы нет. А те на черном джипе не верят.
Тут сторож замялся, и дальше его повествование носило весьма сумбурный и хаотичный характер, но все же Юля уловила, что старика крепкие ребята просто не стали слушать, а принялись палить в воздух. Правда, никакого ущерба ничему нанесено не было. Это сторож считал основным, что слушательнице следовало запомнить, и повторил это трижды. Ребята ушли с пустыми руками, пообещав вернуться. Но пока не появлялись ни Олег с Борисом, ни крутые парни на черном джипе.
Домой Юля ехала в сумбурном состоянии. Сообразив, что ее и так уже, похоже, уволили с работы, она плюнула на запрет Засуры и позвонила Борису домой. Там никто не снял трубку. В сердцах чертыхнувшись, Юля набрала номер Олега, поклявшись, что если и тут ничего не выйдет, то просто подкараулит парней и своими собственными руками придушит обоих. Пусть объясняют, как это Борьке удалось в одно и то же время быть в разных местах да еще притащить с собой Юльку. С Олегом ей повезло, по крайней мере, там сняли трубку.