Ваша репутация с Империей Малабар уменьшилась.
Текущий уровень: Ненависть.
Ваша репутация с Тёмной Империей Картос уменьшилась.
Текущий уровень: Ненависть.
Ваша репутация с Ирхами уменьшилась.
Текущий уровень: Ненависть.
Ваша репутация с сильвари уменьшилась.
Текущий уровень: Ненависть.
В рамках сценария Вам разрешено вести видеозапись в данной локации.
— Теперь ты — часть Мрака, Лорелей, — с довольной улыбкой сообщил Гераника за мгновение до того, как я покинула игру.
Глава 23
Пару минут я просто лежала в капсуле, унимая бешено колотящееся сердце. Что за извращенец делал процесс смены расы настолько болезненным? Какому идиоту вообще пришло в голову заставлять других испытывать подобные мучения? Ладно зэки — они своё заслужили, но нормальные игроки при чём?
За дверью слышался негромкий разговор. Пашка... Надо вылезать, одеваться и объясниться. Да и репетиция скоро... Вопреки обыкновению, при мысли о последней настроение ничуть не повысилось. Я с некоторым трудом выбралась из капсулы, нашарила трясущимися руками одежду, кое-как привела себя в порядок и отперла дверь.
Встретило меня дружное ржание: Пашка с Котофеичем гоняли чаи на кухне и травили друг другу анекдоты. Узрев меня, Паша приветственно махнул своей лапищей:
— Ну, здравствуй, Брут! Чай будешь?
— Ага, и колись, кто из сенаторов ещё замешан в заговоре, — поддакнул Сашка, доставая для меня чашку.
— Ты чего такая бледная? — заметив моё состояние, вскинулся Паша.
Котофеич, услышав это, чуть прищурился, присматриваясь, а потом с несвойственной ему заботой помог мне добраться до стула.
— Эй, ты чего? — спросил он без следа былого веселья.
— Переиграла...
Судя по лицам присутствующих, моё объяснение ясности не внесло. Ополовиненная кружка тёплого чая, бессовестно уведённая у Сашки, вернула меня к жизни, и я коротко обрисовала приключения последнего часа.
— Слышь, Мата-Хари фигова, — уяснив, что со мной всё в норме, Сашка вернулся в своё обычное язвительно-ироничное состояние. — Тебе чего, делать нефиг? Ты, блин, голова садовая, хоть тогда фильтры прикрути, чтоб меньше долбило. Или ты из этих, которые кнутами по задницам любят? — подозрительно прищурился он.
— Кир, правда, осторожнее же надо, — поддержал его Паша.
— Да я-то что? — возмутилась я. — У меня фильтр боли на десяти процентах всего, там той боли с воробьиный чих. Это разработчики, чтоб им плохо спалось, чё-то напридумывали. Сперва предупредили, что в рамках сценария фильтры могут быть отключены, потом заставили документ подписать, что сама дура, а потом вот устроили... кнутом по заднице. Я ж не думала, что эти маркизы де Сады доморощенные такую экзекуцию сотворят. Это ж, вроде, добрая игра: гуманизьм, социализация, всё такое.
— Дооо, очень добрая, — усмехнулся Сашка. — Аж прям прёт со всех щелей доброта эта самая, — он зло скривился. — На меня вон стайка таких вот добряков ставки делала, пока я во вьетнамского партизана играл.
— Игра добрая, люди злые, — процитировала я Страуса.
— Философ, блин, — фыркнул Паша. — Ты мне вот что поведай, Штирлиц: что ты дальше думаешь делать?
Вопрос был интересный. Очень.
— Для начала, узнаю всё, что можно об отступниках, Геранике и всей этой теме. Это ж потрясный материал! Уже вижу название альбома: Повелитель Мрака! Звучит?
— Ага, — кивнул Сашка. — Прям как кличка у павиана в зоопарке. Ой! — по Котофеевому лбу щелкнула крышка от бутылки с соком. Метнувший её Паша потёр подбородок и кивнул:
— Как черновой вариант пойдёт. Только как-то… банально, не находишь?
— В отрыве от Барлионы — банально, — согласилась я, — а среди фанов игры будет самый свежак! Кто что знает о том Геранике? Вокруг него последнее обновление явно крутится, всем интересно.
— Слышь, Мрачный менестрель, чего это тебя так в тёмную сторону потянуло? — поинтересовался Паша.
— Потому что у них есть печеньки, бухло и девки, — серьёзно ответил за меня Сашка. — Так что зови её теперь Дарт Лори, мой юный падаван!
Я честно попыталась изобразить знаменитое шипение Дарт Вейдера, но вышло не очень убедительно.
— Интересно мне стало, — уже серьёзно ответила я. — Что там будет “за джедаев”, я и так примерно представляю: мы будем превозмогать зло, одолеем его в честной битве и получим по медальке на каждую грудь.
Последние слова заставили мужиков весело заржать, а я продолжила мысль:
— А со злодеями всё не так просто. Вёх этот не какой-нибудь Ганнибал Лектор, Астильба — не Саурон, насчёт Гераники пока не знаю. Похоже, тут разворачивается не стандартная битва абсолютного добра с премерзким злом, а трагедия. Отступники явно считают, что поступают правильно. И цель у них — защита своих народов.