— Кто ты? — спросила я и слова породили облачко пара.
— Я — хранитель пути, — раздался потусторонний, пугающий голос. — Ты желаешь продолжить путь?
Голос пробирал нездешним холодом до самых костей, до самой души. Хотелось бежать прочь, под яркое тёплое солнце, к горячему огню, к живым. Но бежать было некуда.
— Желаю, — выдохнула я и с этим словом, казалось, тело покинули последние крохи тепла.
— Путников всегда подстерегает смерть, — голос существа в зеркале шелестел позёмкой. — Чтобы продолжить путь — умилостиви её. Отдай чужую жизнь, чтобы сохранить свою и продолжить путь.
— Здесь нет никого, чью жизнь я могу отдать, — ответила я, внутренне порадовавшись, что Чипа турнули ещё в предыдущем зале. — Могу я продолжить путь иначе?
— Нет, — прошелестел житель зеркала. — Возвращайся в свой мир и найди дар. Когда будешь готова — произнеси “Я принесла плату” и ты с избранной жертвой вернёшься сюда.
Задание “Путь в никуда” обновлено.
Найдите жертву, чью жизнь готовы отдать, чтобы умилостивить смерть и продолжить путь.
Мир на миг померк, и я вновь оказалась на том же месте, откуда мы с Чипом начали своё путешествие.
— И где засыпалась? — полюбопытствовал мохнатый. Чип возлежал в тенёчке, закинув ногу за ногу, и наблюдал за мной из-под полей надвинутой на лоб шляпы. Вид у него был омерзительно жизнерадостный.
— Жертву надо принести, а никого под рукой не оказалось, — буркнула я, наслаждаясь пригревшим солнышком. Поселившийся в теле холод медленно отступал под его лучами.
— А я подойду? — Чип потянулся и зевнул во всю пасть, демонстрируя частокол зубов и вывалив длинный красный язык.
— Особых условий не называли, так что должен. Тогда ты потом грохнешь меня, когда до этого же этапа доберёшься.
— Ну, тебя-то грохнуть я всегда успею, — тяжеловесно пошутил Чип, поднимаясь. — Пошли, о моя хищная царица цветов, будем трагедию про браконьеров ставить.
— Лови группу.
Дождавшись, когда ирх примет приглашение, я торжественно произнесла:
— Я готова заплатить!
Члену вашей группы запрещено перемещение в данную локацию в течение 11 часов 19 минут.
— Облом.
— Значит, ждём, — философски заключил Чип, и завалился обратно в тень.
— Отсель грозить мы будем шведу! — пафосно продекламировал он, и натянул шляпу на нос. — Эх, в такую погоду грешно без пивка в тенёчке возлежать...
— Ты тут одиннадцать часов возлежать надумал? — удивилась я, присаживаясь неподалёку, у самой границы тени, под жаркими лучами солнца. После стылой сырой пещеры с зеркалом в тенёк совсем не хотелось.
— А что? Неплохо лежу, — отозвался Чип. — Слушай, Кукурузинка, не пора ли нам позвать ещё пару солистов до ансамбля, а? Солому с Тёрном, то есть.
— Можно и позвать. В принципе, они быстрее нас пройти должны, если изначально ничего лишнего хапать не станут. Цепочку после её начала я точно им не передам, но они могут взять её сами. Спросят про знаки у Амариллис, оббегут по нашей карте все знаки, и вперёд. Кстати! Я же получила записки “Кипрея” в первой комнате. Может там какие-то подсказки будут?
— И ты молчала? — вскинулся Чип. Лень с него как рукой сняло.
— Доставай! — потребовал ирх, возбужденно шевеля розовой пуговкой носа.
Увы, нас ждало разочарование. Страницы полученной книги (или дневника?) оказались пусты. Не девственно-чисты, поскольку были весьма потрёпаны, но кто-то будто заколдовал чернила, и они исчезли.
— Вот ничего у него не бывает просто, — я с раздражением захлопнула книгу. — Свиток зашифрован, записки ещё бог знает как проявить...
— Этот твой Купирид — или как там правильно, — тоже Бард, верно? — уточнил Чип.
— Кипрей, — машинально поправила я. — Бард, конечно. Первый Бард сильвари.
— Ага… — ирх ещё раз пролистал томик и вернул мне. — Значит, и ключ к шифру лежит в музыкальной плоскости. Давай подумаем: вот если ты — музыкант, то как именно будешь делать шифр? Может, тут ноты какие? Или из отдельных слов надо песню сложить?
— Да если бы... Просто пустые страницы.
Я вновь открыла книгу и продемонстрировала ирху отсутствие всяких символов, пригодных к дешифровке.
— Ставлю на магию или алхимию. Либо чем-нибудь посыпать, попшикать или помазать надо, либо слова какие колдунские произнести, чтобы текст проявился. Ну, или песню верную сыграть. Кстати, не исключено, что ту самую, из библиотеки.
— Ну и чего сидишь? Играй, — тут же распорядился Чип. И даже уселся поудобнее, чинно положив ладони на колени.
— Ну, не томи, — поторопил он.