Ввязываться в разборки нет ни малейшего желания. А ну как свидетелем потом стану⁈ Да и что, жалко мне кого, что ли? Кто там орёт — сам виноват.
— Так ведь баба же это… — логично сомневается Тимоха.
— Да спи ты, господи. Орёт и орёт, — отмахнулся я.
За окном забрезжил слабый рассветный свет, послышались новые голоса, суета… И я неожиданно вырубился. Вся эта кутерьма, крики, драка меня, наоборот, расслабили. Заснул, как убитый, и проспал до самого утра.
Утром, как оказалось, — никто никого не убил. Одному, правда, башку раскокали — теперь валяется хворый. А второго в полицию, или куда тут положено, сдадут. Специально я, конечно, никого не расспрашивал. Просто слышал краем уха, как вышибала местной гостиницы всё это подавальщице рассказывал.
— Простите, молодой человек, а вы, часом, не в Ростов ли путь держите? — внезапно обратился ко мне невысокого роста благообразный господин… лет этак за полтинник, если я правильно тут распознаю возрастные градации.
Лицо интеллигентное, на носу — пенсне. Он тоже ночевал в здешней гостинице и сейчас завтракает. Очень скудно, надо сказать: всего лишь тарелкой постной каши. Хотя, может, диета у дяди такая?
— Допустим, — благосклонно киваю я, догрызая куриную ножку — завтрак у меня, в отличие от дяди, недиетический.
— Ох, как мне повезло! — всплеснул руками он. — Видите ли, попал в сложнейшее положение: денег при себе нет, а в Ростове я непременно должен быть до обеда… Позвольте представиться: Мошин Филимон Сергеевич, бывший титулярный советник.
Прикидываю… титулярный советник — это, значит, чин девятого класса. Личное дворянство, стало быть, имеет. А таким, по правилам хорошего тона, как-то неловко отказывать. Да и ехать ему недалече — всего до Ростова Великого. Авось, развлечёт в дороге…
— Алексей Алексеевич, дворянин Костромской губернии. Путешествую по личной надобности в Москву. Позвольте предложить вам место в моем экипаже, а если желаете — велю принести еды или напитков к дороге.
Садимся в карету под удивлённые взгляды моих попутчиков: Ольги и Владимира. Удивление, впрочем, быстро сменилось радушием. Девятый чин — не велика птица, конечно, но всё же — дворянин. Да и вообще — не их дело, кого барин в экипаж к себе сажает.
— Еду я из Ярославля, сударь. С попутчиками, с коими ранее условился о совместной дороге, случился конфуз — сцепились, да так, что чуть не до поножовщины дело дошло. А я, как чувствовал, — не стоило авансом деньги давать. Теперь вот и поиздержался, как говорится, «при полном налицо отсутствии средств», — юморит в дороге Филимон. — Дома-то пенсия, конечно, ждёт, да до него ещё добраться надобно. Уже подумывал, не продать ли чего… да разве найдётся покупатель на моё добро? В саквояже, кроме пары книжек да несвежего белья, и брать-то нечего. Кто ж такое купит?
— Большая нынче пенсия? — мне реально интересно.
— Куда там! Я вот в этом году вышел, и, право сказать, как жить буду — не знаю. Был оклад пятьсот серебром… Так вот теперь имею с него половину. Это мне ещё повезло! А ведь у многих и треть выходит только, или меньше. А если двадцать лет не выслужил — всё, считай, зубы на полку, — смеется старик, попутно уминая рыбник.
От угощения он отказываться не стал. И правильно сделал! А мне не жаль. Даже приятно. Чувствую себя прямо-таки благодетелем.
— Двадцать лет — солидно, — киваю я, с уважением глядя на попутчика. — По вам видно: человек вы заслуженный. А какой пост занимали, если не секрет?
— Товарищем прокурора был. Как в пятом годе факультет нравственных и политических наук закончил, куда ещё при Павле поступил, так и трудился по законодательной стезе.
Ну что ж… не зря у меня душа такая широкая и добрая! Ладно, про университет он мне сейчас расскажет — это, конечно, любопытно, но не суть. Учился он, поди, ещё при царе Горохе, с тех пор много воды утекло. А вот то, что человек с законами на «ты» и может мне что-то подсказать насчёт моего московского домика — это уже хорошо. Это — польза.
— А вы, может, чем-то конкретным занимались? Ну, скажем, имущественными вопросами?
— А как же! — оживился Филимон. — И уголовные, и имущественные дела вёл. Поддержка обвинения в судах, надзор за ходом следствия, контроль над полицией и тюрьмами, проверка законности приговоров… Всё делал! А вижу, у вас ко мне вопрос имеется? Не стесняйтесь, коли могу быть полезен — с радостью помогу.
Глава 6
Пока по дороге обсуждали юридические тонкости, связанные с моей московской недвижимостью, незаметно добрались до Ростова. И я в очередной раз чуть не прокололся: хотел было назвать здешний кремль «кремлём», да вовремя спохватился — тут он, оказывается, именуется Архиерейским двором.