— Ладно, — сказал я, улыбаясь. — Наверняка у них есть монеты для нас. Есть идея, как туда добраться…
— Я могу создать ледяной мост, — тут же подключилась Василиса, ехидно глядя на Лакроссу.
— Нет, для этого нужна твёрдая поверхность, а лист на эту роль не подходит. Упадём мы, проще говоря. Есть другая идея. Лакросса?
— Чего? — буркнула она, стягивая кофту и повязывая её вокруг пояса. При этом осталась в очень маленьком спортивном топе.
Я коротко объяснил ей задумку. Она, конечно, удивилась и уточнила, а выживу ли я после такого, на что я отмахнулся. Накачал ноги маной, взял короткий разбег, одновременно с этим входя в Инсект, и прыгнул в сторону одного из гнёзд с лягушками. Подлетел на пару метров вверх, оттолкнувшись от листа. Его мощно качнуло, но девушки к этому приготовились, и никто не упал.
Лакросса швырнула в мою сторону копьё и тут же взорвала его. Ударная волна подкинула меня ещё на несколько метров, я почти коснулся потолка, нелепо взмахивая руками. А затем приземлился в гнездо с лягушкой.
— Ква-а-а? — удивилась она.
В высоту она была около полутора метров. Толстая и массивная.
— Ква-ква, — ответил я и дал ей кулаком по морде.
Жаба закатила глаза и перевернулась на спину, вывалив изо рта язык. А под её пузом обнаружилась монета в 300 кикибаллов.
Отлично!
— Лакросса! — крикнул я. — Давай к следующей!
— Ква-а-а! — встревожилась вторая лягушка, глядя, как я беру разбег.
Гнездо было значительно короче нашего листа, так что и разбежался я хуже. Зато больше маны вкачал в ноги, а Лакросса устроила взрыв помощнее.
— Ква! — возмутилась лягушка, к которой неслось огромное дубовое ядро в виде меня.
Ударила в меня своим языком и сбила с курса! Хорошо, что коже слизь вроде бы не вредила, и я успел этот её язык схватить. Правда, он был скользкий, зараза, пришлось обвить его вокруг ладони.
— Ква-а-а!!! — возмущённо орала жаба, втягивая меня вместе с языком.
Вскоре я схватился за край гнезда из множества мелких веток и подтянулся, забрасывая себя внутрь.
Я отпустил язык лягушки, и она тут же ускакала вниз по толстой ветке, нырнув в небольшую нору. А на дне гнезда я нашёл ещё одну монету. Живём!
Лакросса подвела листок-самолёт к гнезду, и я перебрался на него. А затем мы добрались до конца пещеры. Там был ещё один тоннель, который привёл к небольшой площадке с какой-то эльфийской головоломкой. Управляя специальными рычагами, нужно было за определённое количество ходов переправить разноцветные светящиеся кольца с одной стороны головоломки на другую. По одному за раз, и размещать их можно было только в определённом порядке.
Короче, целая куча условий. Но и награда была очень вкусная. Под сплетёнными ветками внизу деревянного постамента с головоломкой виднелась зелёная монетка с заветной надписью «1000». Вот только, чтобы начать, нужно было опустить монету в сто кикибаллов.
Я попробовал первым и через пять минут… проиграл. Ещё через пять минут Лакросса заорала:
— Я взорву эту штуку!
Еле успел перехватить копьё у разбушевавшейся оркессы. Не умела она проигрывать, это точно.
Следующей попытала счастья княжна. И выиграла!
— Я ещё не такие головоломки решала, пока училась дома, — улыбнулась она, забирая монету.
Второй, кстати, не появилось. Василиса забрала единственную награду.
Лакросса зарычала от обиды. Она вообще без баллов осталась. А тут ещё и княжна масла в огонь подлила, подмигнув ей. Пришлось у взбешённой оркессы очередное копьё отобрать, пока не пролилась чья-то самодовольная кровь. Я приобнял девушку, успокаивая её, а затем легонько подтолкнул к нашему транспорту.
Оттолкнулись от площадки в обратную сторону и тут заметили, что рядом с тем проходом, из которого мы вышли, виднеется ещё один. Решили проверить и его на всякий случай. Вдруг найдём пару монет.
Под конец потолок тоннеля снизился, и нам пришлось даже на четвереньки встать, чтобы его пройти. Лакросса отталкивалась длинным копьём, как багром, стоя на коленях. Кофта, повязанная на талии, в такой позе приподнималась, открывая отличный вид на тёмные стринги. Видимо, на них растворяющая слизь лягушки не попала.
Княжна же просто легла на живот, глядя вперёд.
В конце появился свет, и листок-самолёт вышел на открытое пространство. Когда глаза привыкли к яркому свету, я быстро понял, что ни фига оно не открытое. Колодец из толстых веток и золотых листьев уходил вверх метров на двадцать. Оттуда падали косые солнечные лучи. Потому здесь и было светло.