Если вкратце…
Облачное Древо называли так потому, что его крона большую часть времени находилась в облаках. Нет, оно их не создавало, просто было очень высоким. Его вырастили крымские эльфы. Это как крымские татары, только эльфы. Жили на полуострове не меньше пары тысячелетий, пока не пришла Саранча. Нирваларион был по сути городом на дереве и в дереве. Эльфы вырастили его с помощью своих технологий ещё до прихода Инсектов и магии в этот мир. Правда, сейчас все эти технологии утеряны.
Когда пришла Саранча, она напала на это Древо, как рой термитов. Прогрызали новые ходы и убивали эльфов, живших в городе. Кто-то успел сбежать, кто-то умер от болезни, но большинство сожрала Саранча. Так этот город и опустел. Затем выжившие люди обрели магию и отбили свои земли назад. В том числе и Нирваларион.
Особенно отличился род Лесниковых, которым в награду и отдали Облачное Древо. Теперь это их владения. А крымские эльфы обосновались в одной из зон для европейских беженцев. Вроде как с немецкими эльфами спелись. Дом им не вернули, потому что участия в его освобождении они не принимали.
Так же голос упомянул, что далеко не все секреты эльфов были найдены. И возможно, где-то притаились остатки Саранчи. Байки, наверно, чтобы народ попугать.
Нирваларион был ещё более огромным, чем казался снизу. Ствол в диаметре был около полукилометра, толстые корни змеились, впиваясь в вершину горы. Кверху шло сужение. Снаружи ствол будто был украшен гигантскими гирляндами. Его обвивали лесенки и переходы с площадками, на которых располагались целые гроздья домов, выросшие прямо в коре дерева — большие и маленькие, напоминающие обрубленные сучки. Зрелище поистине величественное.
Голос умолк, кабина дернулась, ещё замедляясь, и мы въехали в зону выхода. Она находилась на одном из нижних ярусов древа. Девушки от толчка проснулись и открыли рты от увиденной красоты.
— Даже не верится, что после такого эльфы так выродились, — покачала головой оркесса.
Мы вплыли в темноту между огромных корней, образовывавших арки и тоннели.
— Не будь к ним так строга, — отвечала княжна, положив ногу на ногу и ухватившись сцепленными ладонями за коленку. — Почти все эльфы жили в Европе, кроме крымских, и когда пришла Саранча, они потеряли всё. Их вина лишь в том, что они так и не смогли с этим смириться, поэтому до сих пор не прижились в Империи, хоть наш Император и пытается им помочь.
— Спасибо за вашу лекцию, госпожа Онежская, — покривила лицом Лакросса. — Мы, орки, народ тёмный, ничего не знаем, живём там в своих горах да ждём, когда какая-нибудь княжна принесёт нам свет истины.
— Если хочешь, могу прочитать тебе лекцию и об истории орков, — самодовольно подбоченилась княжна. — Тоже потом сможешь меня отблагодарить. Бусы там костяные принесёшь или белку застрелишь.
— Эй-эй, вы чего разошлись тут? — остановил я назревающую драку.
— А чего она выделывается? — хором воскликнули обе, синхронно посмотрели друг на друга, и княжна показала язык, а Лакросса щёлкнула ногтем по зубу.
— Этого ещё не хватало. Нам весь турнир бок о бок проходить, успеете ещё поссориться, — сказал я.
И какая муха их укусила? Только что так мило спали друг на друге…
Тем временем мы проплыли между корнями, и оказались в помещении, похожем на ангар. Кабина подползла к небольшой площадке, где выходили другие тройки участников и спускались по широкой лестнице, идущей вдоль ствола дерева изнутри. Внизу, метрах в тридцати, сновали люди. По сути, там находился небольшой городок с магазинами, сувенирами и резиденцией рода Лесниковых.
Кстати, род у них княжеский. Здания были двух типов: старые эльфийские и новые — из кирпича и бетона. Между ними туда-сюда сновали люди, ездили небольшие погрузчики. В общем, внизу был целый муравейник, и в нём кипела жизнь.
Когда мы покинули кабину, слуга в серой форме указал на лестницу, по которой шли другие участники. На середине ее стоял ещё один слуга, который направил нас в овальный коридор, проделанный прямо в дереве, потом ещё один, и так пока мы не поднялись ещё на пару ярусов вверх и не оказались в просторном помещении с очень высоким потолком. Тоже метров тридцать, если не больше. С него спускались десятки канатов — тонких и толстых, с узлами и без, льняные, конопляные и даже один стальной трос.
Через час, когда мы все собрались в одну большую толпу, грянула громкая музыка, выстрелили фейерверки и посыпались конфетти. Затем прямо посередине сверху спустилась деревянная площадка на четырёх канатах. На ней стоял швейцар рядом с небольшим рычагом и ещё один человек в зелёной с узорами мантии, повернувшийся к нам спиной.