— Довольна? — спросил я княжну.
— А что я? А я ничего… А она! А я… А чего мне так мало писем! — сбивчиво бормотала Василиса.
Под моим суровым взором она опустила глаза и села обратно за стол. Начала судорожно перебирать карточки с посланиями.
Устроили тут, понимаешь…
Ко мне подошла Лиза и тихонько шепнула на ухо, слегка наклонившись:
— Я не очень разбираюсь в психологии орков, но, кажется, Лакроссе сейчас нужен друг. А я тут… поговорю с Её Светлостью.
— Пожалуй, — согласился я и встал из-за стола.
Прошёл к лестнице и поднялся на второй этаж. В небольшом коридоре нашлись две двери — под правой виднелась полоска света и доносились приглушённые всхлипы.
Вот ведь ПП, а! Проблемные подруги! На ровном месте проблем нашли. Всё настроение испортили.
Хотя, если подумать, между ними всегда искры бегали большую часть времени. А тут их вдвоём отправили на турнир, вот и… какие-то старые обиды нашли выход.
Я коротко постучался и сразу же вошёл. Комната Лакроссы была небольшой. Слева — полутораспальная кровать, тумбочка, возле которой стоял эльфийский лук, два больших овальных окна и письменный столик с ночником в абажуре из широких листьев.
Девушка лежала на кровати, отвернувшись к стенке, а её плечи вздрагивали. Я сел рядом и погладил её по ноге.
— Прости, Коль, — отозвалась она на прикосновение. — Не знаю, что на меня нашло. Сорвалась. Мы ведь одна команда и всё такое, да? Должны биться спина к спине, а я… В общем, плохой из меня командный игрок.
— Это уж мне позволь решать. Лучше расскажи уже, что между вами двумя происходит. По порядку. И честно.
Лакросса повернула ко мне голову и потёрла лоб.
— Ладно, — выдохнула она. — Честно так честно. Честность — лучшее качество для воина. А я воин. Пусть и девушка. Единственная дочь своего отца, и на мне лежит огромная ответственность. Когда его не станет, племя поведу я, а ты сам понимаешь, каково это делать женщине. Мне каждый день придётся доказывать, что я достойна.
— Раньше ты говорила иначе. — Я встал, закрыл занавески на окнах и вернулся обратно на кровать, положив руку на плечо оркессы. — Говорила, что хочешь стать самой сильной, чтобы самой решать свою судьбу.
— Я изменилась, — хмыкнула она и посмотрела на свои ладони. Мозолистые от постоянных упражнений. — Из-за тебя.
— Из-за меня?
— Да. Я ведь не слепая и не дура. Увидела, как ты принимаешь наследие своего рода, заботишься о поместье, винограднике и… о нас. И поняла, что должна поступить так же. Наше наследие, память наших предков… Это ведь то, что делает нас собой. Ты так не думаешь?
Я вздохнул, прокручивая в голове воспоминания последних месяцев, и ответил:
— Пожалуй, что так. Но причём здесь княжна?
— Василиса? Знаешь сказку про муравья и стрекозу?
Кивнул в ответ.
— Я, как тот муравей, постоянно тренируюсь, извожу себя диетами, постоянно учусь и пытаюсь стать сильнее. А Василиса? Она как стрекоза: лето целое пропела. Только в сказке стрекоза потом приползла к муравью, а у Онежской всё равно всё получается! Даётся куда легче, чем мне!
— А ещё она выйдет замуж за того, на кого укажет отец, чтобы заключить выгодный союз. Станет предметом торга, проще говоря, — закончил я за Лакроссу.
Оркесса посмотрела на меня и вздохнула.
— Да, тоже не самая лучшая участь. Я всё поняла, Коль, спасибо.
Я видел, что девушка всё ещё напряжена. Под кожей щёк ходуном ходили желваки, лоб морщился, мышцы плеч и рук были напряжены.
— Тебе нужно расслабиться, — я поднялся и снял нагрудник, — отпустить дурные мысли.
Под вопросительным взглядом Лакроссы снял нагрудник и с неё и спрятал их в шкаф. Ещё не хватало, чтобы за нами подглядывали. Хотя, пожалуй, стоило это сделать куда раньше. Но уже поздно, фарш назад не провернёшь.
Девушку я перевернул на живот. Она пыталась протестовать, но когда я начал, то сразу расслабилась. А начал я лёгкий, расслабляющий массаж. От стресса и тренировок мышцы только так забиваются, и их обязательно нужно промять и расслабить. К тому же у меня был хороший учитель. Вероника делает массаж просто мастерски. Эх, даже соскучился по нему немного.
Слегка разогрев оркессу, стянул с неё остатки одежды, чтобы ткань не мешала. Кожа у Лакроссы была нежная и бархатистая на ощупь. А запах шоколадного мускуса приятно щекотал ноздри. Она сначала только пищала, когда я безжалостно проминал забитые мышцы, но потом, когда спазмы были побеждены, начала постанывать. Я перешёл ниже, занялся её ногами. А потом сам не заметил, как мы оказались в постели.