Мы замерли на краю зарослей. Я по центру, а девушки по бокам. Морда Альфачика торчала из кустов сбоку от меня. Боюсь, пусть мы и скрыты, но нас в любой момент могут заметить.
Направил побольше маны в змеиный пояс, и он нас скрыл от глаз птицелюдей. Вот только двигаться мимо них я пока не решался. Уйти тоже не вариант, потому что просто некуда. Обратно в сад и на платформу, на которую мы залетели? А дальше? Нет, пути назад уже нет.
Что же делать?
Я взглянул на мир глазами Альфачика, ощутил все запахи, что ощущал он, почувствовал ману живых существ и самого Облачного Древа. И понял, куда идти. Вросший дворец эльфов имел проход в чрево дерева. Где конкретно он находится, я пока затруднялся сказать. Просто где-то в той стороне. Видел его, как полость, смешанную со структурами дворца. Но идти вперёд, уповая только на работу артефактного пояса, мне казалось слишком опрометчивым. Отвлечь бы внимание птицелюдей сперва, а уж там княжна создаст ледяные ступени к ближайшему входу.
А ещё я почуял запах болотной тины — монеты с кикибаллами.
— Я могу убить их всех, — вдруг прошептала справа Лакросса. — Ну или почти всех. Пошлю кучу копий и…
— И давно ты стала такой кровожадной? — удивился я.
— А что? Нам же надо как-то выбраться отсюда, а чутьё подсказывает, что нужно пройти через этих тварей.
— Эти твари ведут себя безобидно. Пока что. Без нужды не будем устраивать геноцид маленького народа. Они вон с детишками играют.
Я не соврал. Некоторые птицелюди, весело щебеча, кружили в руках-крыльях свои уменьшенные копии или подкидывали их вверх, пытаясь научить летать.
— Блин, — смутилась Лакросса, — я не заметила, Коль, прости. Ты прав.
Вдруг Альфачик насторожился, навострил уши, и я тоже прислушался.
— Тс-с-с! — шикнул остальным. — Я что-то слышу.
И верно. Откуда-то справа сначала послышалось завывание ветра, будто в той стороне бушевала буря, а затем раздались крики. Женские. И кричали отнюдь не от удовольствия.
Через прореху в кроне дерева влетел огненный вихрь и направился к эльфийскому дворцу. Он напугал птицелюдей, и те сорвались со своих мест, взвились в воздух, спасаясь от огня. Но неожиданно огонь угас, и остался только сам вихрь, а внутри него оказалась девушка с опалёнными волосами. Стоило пламени исчезнуть, как птицелюди с яростными криками сворой налетели на неё.
Твою ж…
— Мы должны помочь ей! — выдохнула Лиза.
Остальные тоже дёрнулись на помощь, но я их удержал.
Что-то здесь нечисто.
Ага, теперь понятно что.
В ту же дыру между листьями и ветками дерева влетели сначала два огромных меча, больше похожих на плоские лодки из металла, а затем их седоки. Парень и девушка азиатской наружности. Духовные практики, чтоб их. Девушка с воздушным Инсектом в это время усилила вихрь вокруг себя, чтобы отогнать птицелюдей. Это сработало: ветер подхватывал их лёгкие тела и раскидывал в стороны.
Вот только следом за мечами в воздушное пространство дворца вплыло несколько соединённых паутиной летающих листьев. Паутиной же они крепились к мечам духовных практиков. На листьях-самолётах стояло около десятка человек во главе с сидящим блондином.
Броков. Значит, вылечил свой зад и взялся за старое.
Один из его спутников запустил огненную струю в вихрь шатенки, и пламя перемешалось с потоками воздуха. Девушка, летавшая по площади, снова закричала от боли. Вихрь пропал, и она рухнула в траву.
— Какого чёрта они творят? — громко прошептала Лакросса. — Убийство других участников же запрещено! Иначе турнир превратится в какие-то голодные игры.
— Голодные игры? А это что такое? — удивилась княжна.
— Одна старая книжка, — ответила вместо оркессы Лиза.
— Правила не запрещают гадить другим участникам, — сделал вывод я, — если это не влечёт за собой смерть. Или ты забыла, как тебя столкнули вчера?
— Ублюдки… — прорычала Лакросса.
И тут я был с нею полностью согласен. Настала пора вмешаться, пока птицелюди, набросившиеся на шатенку, не заклевали её. Я шепнул пару слов Лизе и бросился на помощь шатенке. Остальные же остались засаде.
Лиза запустила несколько ярких шаров в сторону Брокова и его прихвостней.
Интересно, какого чёрта они всё ещё с ним после вчерашнего? Могу только предположить, что род Броковых ради своего сыны-корзины давит на рода других участников.