Судя по богато украшенной мантии и дорогому костюму под ней, это был патриарх рода Лесниковых. Он коснулся моего молота и без видимых усилий мягко отвёл его в сторону.
— На сегодня достаточно насилия, — мягко произнёс он, но следующие его слова звучали так, словно были выкованы из прочнейшей стали: — Это моё царство, и я не допущу, чтобы в нём проливалась кровь невинных. Один из вас сегодня же покинет турнир.
Броков самодовольно улыбнулся.
— Наконец-то мой род разобрался с этой маленькой проблемой, — произнёс он одними губами.
Краков
Примерно в это же время
Барон Михаил Маститов плохо помнил, как выбрался из западни его отряд. Он не спал уже несколько суток — воспоминания, сны и явь… всё перемешалось. Он помнил, как Саранча отрезала их от восточных ворот. Носорог — бронированная тварь, — смял последнюю пушку вместе с её расчётом, и отряд остался без поддержки.
Враг напирал со всех сторон, барон без устали рубил и колол огромным мечом, а его боевые товарищи падали один за другим, погребённые под кучами вражеских тел. Тут же среди пехотинцев Саранчи появлялись жукоподобные твари с огромными животами. Они пожирали жвалами тела павших людей и врагов, наполняя свои бурдюки, где куски тел превращались в однородную жижу. Сборщики, так их называли. Обычно они появлялись на полях сражений уже после их окончания, но, похоже, враг был уверен в скорой победе.
Маститов не смог смотреть на это зрелище. Дым забивал нос, кровь заливала глаза, а лязг оружия и предсмертные крики заглушали весь остальной мир.
В конце концов барон принял своё звериное обличье, которое скрывал от боевых товарищей, и стал огромным Волкодавом с серой, асфальтового цвета шерстью. В этом облике он был быстрее, сильнее и ловче многих врагов. Зубы рвали плоть, а когти распарывали животы бездушных монстров. Но это не могло спасти его отряд. Лишь отсрочило гибель.
В тот момент, когда их осталось не больше дюжины, пришла помощь. С небес обрушился огненный дождь — дирижабли Императора открыли огонь, — а затем прибыл десант.
Один из отрядов, возглавляемый воином в белой с золотом броне, высадился прямо в гущу сражения рядом с отрядом Михаила. И вот уже несколько суток они бились бок о бок против тварей. Маститов выпил столько поддерживающих зелий, что его кровь к концу вторых суток только из них и состояла.
В одном из зданий (кажется, то была старая пивоварня) в подвале они обнаружили особо крупного и бронированного монстра. Мускулистая туша, сплошь покрытая трабелуниумом, металлом Саранчи, орудовала длинными клинками, как пушинками. Они потеряли десяток человек, прежде чем барон и тот воин в белом смогли прорваться и отсечь смертоносные конечности. Затем одновременным ударом они насадили тварь на мечи.
— Узел мёртв! — прокричал воин в белом, и его моложавый голос эхом прокатился под сводами подвала. — Прорываемся на юго-запад! Там ещё один!
Враг стал менее организован, и отряд, получив подкрепления с одного из дирижаблей, прошёл по полчищам Саранчи, как горячий нож сквозь масло. Правда, тот дирижабль, что слишком снизился, подбили, и он рухнул за пределами города. Враг всё ещё был силён.
Саранча быстро поняла их намерения и следующего офицера, что и был узлом, защищала уже изо всех сил. Маститов вновь скинул броню и обратился в Волкодава. Только так он смог пробить дорогу для тяжёлых орудий.
Эта тварь оказалась больше и сильнее предыдущих. Михаил без страха атаковал её, но на долю секунды замешкался.
— Командир! — отчаянно прокричал один из бойцов, прорубаясь к нему сквозь толпу богомолов.
Слишком поздно Маститов почуял, что угодил в ловушку. Мощный удар пришёлся в бок, выбил весь воздух и отшвырнул на обломки кирпичной стены. Острые кромки врезались в затылок, когда барон ударился. В глазах заплясали цветные огоньки. Ему еле хватило сил, чтобы поднять голову. Тварь, что была больше него раза в два, занесла руку с огромным шипастым шаром на конце, собираясь размозжить его голову.
Маститов улыбнулся ей, потому что выполнил свою задачу. Офицер Саранчи обладал глазами и подобием рта, который выглядел как пасть пиявки или какого-то другого паразита. Чёрные глаза при виде улыбки барона вдруг расширились, и монстр оглянулся.
Поздно. Грянул залп, и артефактные заряды пушек разнесли тварь в клочья.
Чья-то рука подняла голову Волкодава-Маститова и влила в пасть горькую жидкость.
— Это исцелит твои раны, — произнёс воин в белом, выкидывая пустую склянку. Из-за глухого шлема его голос звучал, будто сквозь слой ваты. — Рецепт моего друга.