Мельком взглянул на Лакроссу. Её тёмные губы посерели, взгляд стал туманным. Времени не особо много. Но если он их не убил, значит, ему что-то нужно.
— Отпусти её, — глухо прорычал я, ставя молот на пол. Затем перенёс в руку револьвер, откинул барабан и высыпал гильзы в ладонь.
— Убери оружие, — произнёс дребезжащим, как стекло после удара, голосом этот хрен.
— Ага, как только ты уберёшь своё.
Я вставил шестой патрон в барабан, вернул его на место и направил револьвер в голову ублюдка.
— У меня в заложниках твоя подруга, — сказал стеклянный хрен. — Я убью её.
В ответ я покачал головой, будто говорил с очень глупым ребёнком.
— Нет, это ты у неё в заложниках. Если хоть волос с её головы упадёт, ты умрёшь. Впрочем, ты в любом случае умрёшь, потому что ранил моего друга.
Враг удивлённо склонил голову на бок. Его серые глаза были пусты и безразличны к происходящему. Княжна тоже удивилась, но что-либо сказать не решилась. Кремницкая, обернувшись через плечо, зашипела:
— Барон, что вы творите⁈
Её лицо было покрыто сажей, а одежда в нескольких местах обгорела, оставив красные ожоги на бледной коже.
— Смерть мне безразлична, — ответил враг. И откуда он только говорит, тварюга? У него же рта нет! — Мне нужно, чтобы ты пошёл со мной. Тогда я отпущу твоих подруг.
Голос его был абсолютно холодным. Будто его совсем не заботило происходящее вокруг.
— Ах вот как? Тебе я нужен? Тогда тебе тем более лучше отпустить её, иначе я спущу курок.
Я приставил револьвер к собственному подбородку и встретился взглядом с княжной. Она, вытянутая, словно струна, попыталась покачать головой, но клинок застыл возле её горла, словно часть смертоносной статуи.
— Что? Ты готов погибнуть ради неё? — в дребезжащем голосе послышалась насмешка.
— Ну не ради тебя же. Или зачем ты там припёрся.
— Поговорить.
— Отпусти её и говори.
— Не я, — качнул головой стеклянный. — Мой господин хочет говорить с тобой, байстрюк.
Байстрюк? Давно меня так не называли. И вдруг меня будто молнией шарахнуло. Я вспомнил, где видел эти серые глаза. Как звали того придурка, что охотился за мной? Он ещё Агнес взял в заложники, пока я спасал Лакроссу от похищения. Кажется, Юрий?
Перед глазами вдруг в полный рост встала сцена, разыгравшаяся в горах в лагере разбойников пару месяцев назад. Я убил оборотня-полукровку, а затем на меня напал аристократ с огненным Инсектом. Поджёг весь лес вокруг, а затем исчез, сожранный тенями.
Это он.
— Вижу, что ты всё же обладаешь благоразумием, Дубов, — по-своему истолковал моё молчание стеклянный Юрий. — Глупо убивать себя ради спасения другого. Гибнуть, так ни разу и не познав прелести того могущества, что господин Тарантиус даст тебе в обмен на верную службу.
— Кто?
— Тарантиус, — терпеливо повторил враг, выглядывая над правым плечом княжны.
Да, вот так и замри.
— Тарантиус? Впервые слышу. Он какими-то БАДами торгует?
— Что? — не понял стеклянный.
— Ну, чудодейственными таблетками, которые увеличивают силу, импотенцию лечат, рак простаты и так далее. Хотя в твоём случае, видимо, побочка сработала.
— Что? Какая побочка? — нахмурился Юрий.
Кремницкая проследила взглядом за чем-то позади меня. Потом посмотрела мне в глаза и коротко кивнула.
— Ну, когда всё лишнее отваливается, — я взглядом указал на свой пах. У Юрия-то там было то же самое, что у детских кукол. Гладкое стекло. В туалет он, видимо, не ходит. — Так что передай своему господину, что я ничего у него не куплю!
— Ты… ты… идиот! — обескураженно произнёс стеклянный, качая головой, будто не верил в происходящее.
А мне он порядком надоел. Если какой-то там Тарантиус хочет предложить мне стать его шестёркой, пусть сам ко мне явится.
Пора, Альфачик!
Серая тень, скрытая от глаз Юрия головой княжны, за это время прокралась справа. Ублюдок так испугался, что я прикончу себя, что забыл обо всём на свете. Значит, я им очень нужен. Ладно, с этим попозже разберёмся. Сейчас главное — спасти княжну, а потом Лакроссу.
Да, видит Бог, не хотел я так расставлять приоритеты. Вообще никогда не наделяю друзей разной ценностью. Друг это друг. Спим мы с ней или нет — неважно. Между ними для меня стоит знак равенства.
Но сейчас мне пришлось. Лакросса, судя по количеству вытекшей крови, была сильно ранена. Кровь тёмная — значит, артерии целы. А вот Василиса может умереть за считаные секунды, если лезвие проколет артерию.
Звуки сражения за спиной стали ближе. Стреляли ружья, строчили автоматы и пулемёты, звенели команды и сталь. Короткий взгляд назад показал, что Саранчу прижимают к нашему дому. Значит, помощь скоро будет.