В этот третьем поселении живёт третий человек, которого церковь должна преследовать. И это в отличие от первых двух колдун настоящий. Всем колдунам колдун. Он из боевых холопов боярина Фёдора Васильевича Зайца. Зовут колдуна Трофим прозвище Перун. И прозвище у него по делу. Трофим молний не пущает, как и громы, но он может взглядом на расстоянии поджечь дерево сухое или солому. А то и одежду на вороге. Не всегда. Для этого ему нужно сильно возбудиться. В бешенство должен впасть Трофим, чтобы воспламенять предметы или одежду на ворогах. И выходило-то это у него может всего с десяток раз. Но ведь есть очевидцы и даже именно Трофим спас в сражении у Никополя их отряд, воспламенив одежду на нескольких сипахах. Кони испугались у бронированных всадников, понесли, ломанулись к воде и русичи умудрились вырваться из окружения практически не пострадав, тогда как венгров и французов изрядно посекли или в плен взяли.
И опять ничего знающие о таком даре Трофима оба священника не предпринимают. Совершенно ничего! А ведь огонь в головах у верующих связан с преисподней и диаволом. Странно это.
Под эти думы, а в своё ли прошлое он попал, в третий раз заснул, согревшись в соломе, Иоганн.
сипах
Событие девятое
Пробуждение было неожиданным. По нему кто-то ползал. И этот кто-то дополз до лежащей на животе левой руки. Вспышка боли не только пробудила Иоганна, но и подбросила вверх. До самого парусинового навеса.
— А-а-а! — завопил парень.
— А-а-а! — заверещали в ответ.
Иоганн потряс головой, сбрасывая с себя солому.
Теперь верещание переросло в отчаянный визг. И та самая рыже-рыже-конопатая девчонка заехала ему по уху кулачком, а потом и ещё более пронзительным визгом скатилась с сеновала, опять, как и вчера, умудрившись приземлиться на ноги. Как кошка прямо, сумел удивиться попаданец.
Теперь Иван Фёдорович знал, как эту рыжую кошку зовут. Это дочь служанки баронесы «фрайфрау» (нем. Freifrau) Марии, его мачехи. Служанку тоже зовут Мария. А вот эту рыжую бестию — Герда. Они с Дании. Какие-то дальние-предальние разорившиеся родственники барона Отто фон Лаутенберга — отца фрайфрау Марии, ну и её самой, естественно. Отца у Герды нет. Он был капитаном корабля и исчез вместе с кораблём на просторах Северного или Балтийского моря. Тогда, насколько понимал Иван Фёдорович, семейство и разорилось, а потом вынуждено было всё продать и переехать приживалками к родичам под Ригу. Девчонка была дикой. Явно пацаном должна была родиться. Она не играла с куклами, а носилась с посадскими мальчишками, играя в рыцарей и сарацин. А ещё она была воровка. Нет, не серебряную посуду из комода тырила. Она крала на кухне продукты и подкармливала карапузов из русского села. Те не голодали, все жили вполне справно. Просто хобби такое. Принести с собой ковригу горячего ещё хлеба и отрывая куски совать их мелкоте. Ну, а от тёплого ароматного хлеба и сытый не откажется. Лакомство. Герда была года на два младше Иоганна, и они частенько дрались.
Иоганн оглядел с высоты сеновала двор. Обернулось на пару секунд несколько человек вслед взбалмошной девчонке и опять своими важными делами занялись.
— Нужно идти к Матильде, — сам себе прошептал по старой привычке, говорить с самим собой Иван Фёдорович и стал очень аккуратно, не тревожа руку, рёбра и, тем более, нос спускаться по лесенке вниз.
Окликнули его, когда Иоганн уже из ворот замка выходил. Шёл эдакой ленивой походкой по двору, мол, скучно мне чего-то, пойти что ли на реку глянуть.
— Иоганн, тебя Александр с утра шукает! — раздалось за спиной с надвратной башни.
— Потом, Семён. Вернусь и найду его, — парень чуть ускорился, но так, чтобы на бегство это похоже не было. И не обернулся, чтобы его, без сомнения, синюю рожу не увидел боевой холоп отца.