Опять стук до утра и испытание. И вот теперь пошло, два раза лучший пахарь Кеммерна Улдис прошёл за плугом из конца в конец полосы и остановили пока его. Народ и понимающий, чего в сельском хозяйстве, и такие как Иоганн и вездесущая Герда, по пашне прошлись. Ну, что можно сказать? То чего хотели, то и получили. Пласт земли отрезал плуг и переворачивал, заделывая внутрь и навоз, и золу и… надежду на урожай. Раскинулось, блин море широко. Именно на море с волной приличной теперь пашня похожа. Нужно как-то это теперь превращать в рыхлую и ровную почву. Возможно, полежав под снегом земля чуть осядет и сгладится, но всё дно как в такую волнистую поверхность зерно кидать.
— Нужна тяжёлая борона, — просто быть самым умным, когда видел, как в СССР показывали по телеку регулярно, как после вспашки за трактором идёт другой трактор, к которому огромная железная борона прицеплена, или даже сцепка из нескольких борон. И вот уже после этого трактора поле ровненькое и красивое.
Борона давно изобретена. Это такая рама квадратная, несколько поперечен и туда вставлены деревянные зубья. Ни одного гвоздя и вообще железной части. Её используют чтобы после вспашки, которая не вспашка совсем, а рыхление сохой, пройтись и с поверхности сорняки убрать, одновременно небольшие комочки земли разрыхляя. Такая точно не подойдёт. Она эти волны — пласты не разрушит, слишком лёгкая.
Пришлось выделить Гене ещё тридцать шиллингов на металл. Если делать борону тяжёлую, то из хорошего шведского железа, а оно ох как не дёшево. Кузнец в этот же день ломанулся в Ригу. Пашню же Улдис допахал, полностью её в море превратив. При этом камней навыворачивал столько, что смотреть страшно, не пахотная земля, а «Сад камней» — карэсансуй японский. Один вывороченный валун приличный вообще встал вертикально, полностью эту картину японскую утвердив.
Событие сорок четвёртое
Наконец, всем кагалом они опять отправились в Ригу. На дворе, как спел Шафутинский «Третье сентября». На этот раз в путешествии принял участие плюсом к старому составу Юрген фон Кессельхут. Не всё ещё пополнение. Кроме рыцаря туда же в Ригу отправился и старший сын барона фон Лаутенберга Генрих. Он же теперь, после смерти отца Марии, ну и его тоже, стал бароном фон Лаутенбергом, унаследовав замок и два поселения — дорфы Пиньки и Пелес. Мимо этих дорфов в Ригу не проехать, как раз на дороге стоят. У второго — Пелеса их караван и соединился с родичем мачехи и его копьём. Генрих, ведь, как и его отец, инвалид. Он сильно хромает. С лошади упал, года два назад, гоняясь за восставшими жемайтинцами, и потому, не на войне. В копье у Генриха семь конных воев — кутилье, это конный воин в доспехе незнатного происхождения. Да Кисель своего слугу летгала Петерса взял при оружии, ну и у них староста Георг в кирасу облачился и меч взял. Получился такой приличный отряд, на который никакие разбойники точно не нападут.
Иоганн трясся в повозке впереди каравана вместе со святым отцом Мартином, и был избавлен от клубов пыли, которыми приходилось дышать всем этим воякам, что следовали за ними. А вот мачеха и датчанка как раз там в хвосте. Максимум пыли получают. Ну, так им и надо.
Погода для продолжающегося сбора урожая отличная, лето, прямо, не приходя в сознание, передало эстафету бабьему лету. Тепло, и ни облачка до самого горизонта, где перистые облака, если верить народным приметам, и в дальнейшем обещают хорошую погоду. Для урожая замечательно, а вот для путешественников так себе. Дороги настолько просохли, что, кажется, из одной пыли состоят. Это ещё хорошо почва песчаная, а то бы вообще труба.
К поездке в мегаполис Иоганн подготовился. Ну, как мог. И морально, и материально. Вчетвером с Гердой и двумя девчонками, раз уж все пацаны припаханы родителями, они каждый день уплывали на пляж и искали янтарь, заходя всё дальше, может уже даже и на чужую территорию забрались. Успехи средние. Никаких бурь и сильных волн, после которых на берегу появляются новые камни, не было. Тем не менее, килограмма полтора, в основном мелких камней, набрали и только рыжей повезло, она целый булыжник нашла, больше кулака Иоганна раза в полтора. Он не прозрачный, такого матово-коричнево-оранжевого цвета с жёлтыми прослойками.
Иоганн с этим камешком опыт провёл. Дорогущий. И камень дорогущий и опыт совсем не дешёвый. Взял балтийскую воду и бросил туда камень, он утонул, а потом стал «позаимствованную» у Лукерьи соль (Она-то как раз дорогая.) добавлять. Когда соль перестала растворяться, то есть, раствор стал 33% янтарь всплыл. Выходит, что плотность янтаря в районе 1100 кг/м³. Чуть тяжелее воды.