Мыла больше не варили, и некому, да и Лукерья больше масла не давала. Чтобы прикинуть себестоимость куска мыла, Иоганн стал всякими разными ценами интересоваться. Не только же из льняного масла его можно делать. Животные и рыбьи жиры тоже подойдут. Правда, где-то читал Иван Фёдорович, что мыловарни в Англии специально запретили вблизи городов строить, такая там стояла ужасная вонь. Ну и, понятно, что англичане делали мыло из животных жиров, из отходов всяких. А ещё из второго тома «Мёртвых душ» он помнил, что Чичиков приехал к какому-то помещику, который делал мыло из отходов рыбных. Непонятно только как из рыбы жир вытапливать.
Удалось узнать цены почти на все жиры. Получалось, что пуд сала стоил шестьдесят шесть пфеннигов. Масло тоже за пуд от тридцати пяти до шестидесяти пфеннигов. Узнавал эти подробности Иван Фёдорович у Лукерьи, а она по привычке, от Суздальских и Новгородских времён оставшейся, всё в пуды переводила, хоть ими тут в Ливонии вообще не пользовались. Пришлось палочкой на песке пересчитывать в удобные ему единицы. В шиллинге 12 пфеннигов. Получается, пусть жиры стоят в районе пяти шиллингов за пуд. Они выливали мыло готовое в форму, примерно, как раньше было хозяйственное мыло по размеру. Оно весило 400 грамм, насколько помнил Иван Фёдорович. Пусть, у него чуть поменьше. Три куска на кило. Пятьдесят кусков в пуде. Если продавать по два шиллинга за кусок, то получится сто шиллингов за пуд. А жир стоит всего пять. Да любой капиталист повесится за триста процентов, как Маркс говорил… или повесит, ну не важно. Так он, этот капиталист проклятый, пойдёт на преступление за триста процентов, а у Иоганна две тысячи процентов получается. Хорошо, сколько-то нужно отдавать пацанам. Свои проценты возьмёт староста. Всё одно, получится больше тысячи процентов чистой прибыли. Теперь только окончания уборочной страды дождаться, и можно развернуться. Стоп. Нужно, как вернутся они из Риги, организовать сбор смородинового листа. А ещё нужно дёгтя купить, дегтярное мыло в СССР по блату добывали. Ещё можно мёд добавлять для запаха.
Да! Остапа понесло.
Событие сорок пятое
Мыло на пробную продажу староста уже в Ригу свозил. Не продал. Отдал тому откупщику, что у них в баронстве мясо скупал. Товар очень редкий и цену на него сам Георг не знал, не знал её и торговец мясом. Не профильный товар. Сказал, что поузнаёт и попытается как можно дороже кому из знати или богатых купцов продать. Ну, вот в Ригу приедут и узнают цену. Он же и за последнюю небольшую партию янтаря деньги должен отдать.
Из поездки староста привёз того самого кнехта лучника, который умом тронулся. Матильда долго отнекивалась, у неё на месяц всё расписано, и она не молода уже, устаёт. Пришлось объяснить зачем это именно ему Иоганну надо.
— В замок? А если опять головой своей занедужит, от него кто вас защищать будет?
— А без него кто? Война идёт. Уверен, и сюда докатится, — нет подробностей этой войны Иван Фёдорович не знал. Докуда там дойдут ляхи с литвинами не помнил, Ригу вроде не взяли. И ни о чём это не говорит. Они не в Риге. И кроме Ягайло и Витовта есть ещё и вечно поднимающие восстание жемайтинцы. Если они начали восстания из-за того, что их хотели обучить передовым методам ведения хозяйства, то уж чтобы ограбить беззащитный замок у них пассионарности хватит.
— Ох, Иоганн, накличешь беду. Не говори о ней, она и не будет знать к тебе дорогу. Ладно, Георг, привози своего друга. Ничего не обещаю. Голова предмет тёмный, и что получится неизвестно. Детки с женой сгорели. Тяжело. Вези.
Привезли. Барончик как узнал, смотался в Кеммерн. Невысокий, но широкоплечий мужчина, заросший, как медведь, сивым волосом. Был ярким шатеном, теперь почти полностью седой. Только макушка рыже-коричневая. Смешно смотрится. На людей не бросается, ни хихикает. Вообще, непонятно, чем от нормальных людей отличается. Правда, на вопросы Иоганна отвечал немногословно. В основном кивал или головой крутил.
Матильда его увела к себе под неодобрительный ропот очереди.
Стоп.
Иван Фёдорович следом ломанулся.
— Матильда, а ты артрит, подагру… м… боли в суставах, в коленях, пальцах лечить умеешь?
— Чего там лечить? Капустный лист надрезать и мёдом намазать и приложить на пару часов к больному месту. И так несколько дней. Пройдёт. А неужто у тебя кости ломит? Молодой же?
— А мазей нет? Не мне надо. Архиепископу. Он нас в прошлый раз не принял, ноги болели в коленях стреляло, — а ведь замечательная мысль — подогнать архиепископу баночку мази от его болезни на аудиенции, мол, сама великая целительница Матильда тебе передаёт. Живи здоровым и богатом. Это лучше, чем бедным и больным.