В Русском селе тоже не один кабыздох не облаял их. Мёртвая такая тишина, даже боязно немного. Отправилась поисковая экспедиция и разведка одновременно к озеру на трофейных конягах. Целых двадцать бойцов невидимого фронта. Двадцатым взяли Иоганна. При этом то ли в шутку, то ли специально подсунули самого здорового из дестриэ литвинов. Даже при огромном желании до стремян не дотянуться. Слон, а не жеребец. Ноги, где-то там, сами по себе болтаются. А ты прыгаешь в седле, набивая синяки на пятую точку.
Чтобы попасть к озеру, нужно полностью миновать Русское село и потом свернуть на юг. Там начинается лесная, но вполне проезжая дорога, заканчивающаяся, как бы, у того самого оврага или бывшей полностью заросшей протоки. Кусты лещины поднялись со дна и если не знать о существовании этой западни, то при плохой видимости сверзиться туда просто обязан всадник. Дорога тут делает поворот на девяносто градусов, потом через десяток метров ещё один и, миновав кусты, въезжаешь на пойменный луг, переходящий в заболоченный берег.
Вдоль леса идёт дорога, не дорога, скорее, широкая тропа, люди сюда наведываются, но не очень часто. С другой стороны от замка есть нормальная дорога, и там берег не заболочен до самой воды. Туда и рыбачить ездят и птицу осенью бить.
Около оврага остановились, сгрудившись плотным кублом, и двое новиков, спрыгнув с коней, придерживаясь руками за ветви кустов, стали спускаться. Что скажут разведчики было ясно. Ветки лещины переломаны, пожелтевшие листья ободраны, и земля на краю вздыблена. Пытался конь затормозить задними ногами, но какай-то там из законов Ньютона, за инерцию отвечающий, сработал, как и положено законам — рухнул и конь и всадник в овраг. Высота метра три, но не слышно ни стонов, ни ржания. Либо выжили и убрались, либо туда им и дорога, в Аду прогулы уже давно выписывают.
— Тута он. И конь мёртвый и литвин. Переломаны все. А у коня брюхо толстой ветвью, сломанной, ещё пропорото, — донеслось, как из погреба, глухо, снизу.
— Так вылазьте, чего там шуршите⁈ — прикрикнул на парней Ганс Шольц.
— Так справа! Сейчас разденем, броню снимем. Знатная броня. И конь в броне.
— Добро! — ну, старый вояка понимает, что трофеи — это главное на войне. Их бросать точно нельзя.
— Тут следы видны, второй конь смог повернуть, хоть в кусты и врезался, — Яков указал на вспаханную землю на повороте и сломанные ветви.
— Так проедь чуть? — Юрген как бы старший в разведотряде, чего бы не покомандовать.
Иоганн спрыгнул с солового жеребца в холке под метр восемьдесят и заглянул в заросший овраг. Чего там внизу делается, было не очень видно, а вот прямо перед носом висела гроздь орехов. Фундук. Три орешка для Золушки. Сказка такая чешская была в его детстве.
— А можно из этих орехов делать масло? — не, это не вслух. Себе под нос прошептал. Это можно девушку вывезти из деревни. А вот деревню… Так и тут, попаданца никуда из себя не выдавишь. Он вечно будет искать, а чего бы тут попрогрессорствовать? Где деньги кучами лежат? Нет, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Нет, нужно всё улучшить. Нужно окружить себя знакомыми вещами. Есть об этом в неплохом итальянском, кажется, фильме «Сеньор Робинзон», там этот робинзон телевизор себе сделал. Тонко подметили итальянцы.
Додумать мысль о фундучном масле Иоганну не дали. С круглыми глазами вернулся Яков, отправленный на разведку Киселём.
— Там! — сын Перуна поднёс палец к губам, потом ткнул пальцев сторону птичьего переполоха и просипел, — Там лагерь! Жемайтийцы! Человек двести — триста! Много! Рыбу ловят.
Иоганн принюхался. Ну, да ветер со стороны моря, а значит, если там и жгут костры, и уху варят, то запах и дым сносит в противоположную от них сторону на озеро.
— Знатно! — просипел и Старый заяц. Он опёр арбалет в землю, встал ногой на стремя и натянул тетиву. Не дожидаясь команды, его бойцы проделали то же самое. Брякнув на ложе в прорезь толстую арбалетную стрелу, Ганс Шольц тоже палец к губам приложил и кивком головы позвал своих к повороту дороги, — обождите тут, — сурово эдак, как непослушных детишек, оглядел ветеран новиков и, стараясь наступать на носки сапог, скрылся за поворотом.
— Нужно бы коней отвести назад, а то заржёт ненароком… — Георг взял под уздцы пару коней и пример парням показал.
Ну, там такой птичий, в основном чаек, крик стоит, что с расстояния в несколько сотен метров ржание коня вряд ли услышат повстанцы, чайки до них ближе. Но староста прав, лучше лошадей отвезти, Иоганн своего тоже вверх потянул. Верх почти условный, но всё же дорога от села к озеру чуть опускается. Это понятно, раз озеро, значит, низина.