— Верно, коллега. К тому же он ярко выраженный психопат с атрофированным чувством эмпатии. Ему плевать на жертву, важно лишь то, что в своих больных мыслях он — герой. И хочет точно так же выглядеть в глазах прочих.
— Ловкий манипулятор? Почему-то я подозреваю, что жертв к себе в пыточную он заманивал искусно сфабрикованной ложью. Марсель, обследуя предыдущие трупы, не обнаружил в них явных признаков сопротивления или схватки с убийцей.
— Браво, Франсуа. Исходя из этих, пусть даже косвенных, умозаключений, рискну предположить, что обозначенный вами, как подозреваемый “Док” Деваль очень четко подходит под это описание. Тем более, у него, как у вынужденного беженца, есть мотивы ненавидеть иностранцев, перенося на них ненависть к собственному народу. Где, говорите, он работает?
Инженер-сыщик сверился с записями:
— В госпитале фаундации Ротшильда. Известное своими благотворительными программами заведение.
— Далеко от района Каналь?
— Не очень. Девятнадцатый округ, чуть в сторону от бульвара Вилет. Предлагаю отправиться в гости к Девалю прямо с утра.
За это и выпили.
— Барон, если не секрет, а что вас-то, образованного и состоятельного человека, понесло в Галлию? Почему не остались в Колумбовых штатах?
В глазах Семитьера заплясали черти:
— Что, Раффлз, тоже не любите приезжих? Я с первой встречи заподозрил в вас националиста. А если серьезно, то причин была масса. И главная из них — кардинал Сантана, восемь лет назад назначенный престолом в Луизиану для борьбы с ересью Вуду. Видите ли, население нашего штата едва ли не полностью состоит из бывших рабов, трудившихся на тростниковых плантациях Гаити и Кубы. После того как галльские господа сбежали во время революции Лувертюра, многие из нас перебрались в Объединенные штаты. Вместе с ними приехало и их вероисповедание, считающееся в определенных кругах крайне противоречащим единобожию. Новый кардинал подошел к вопросу настолько рьяно, что многим из тех, на ком держалось Вуду, пришлось бежать. В частности, всем моим близким. И если моя сестра, Айда вместе с мужем выбрали родной черный континент, то остальных разбросало по всему свету. Рада Огун отправился в северные земли Красной империи, метресс Эрзулия — в теплую Андалусию. Ну а мне, по большой дружбе с королевой Вуду, достался этот особняк в Лютеции. Хотя, даже несмотря на то, что в Новом Орлеане я был не последним человеком, я доволен своим выбором. Иногда хочется простого, покоя и тишины. Так что, как только угли под моим задом стали греть чересчур сильно, я на перекладных добрался до Атланты, купил место на пассажирском цеппелине и отправился в Европейскую Конкордию. Сперва в Лондиниум, а спустя некоторое время — сюда.
— А что же эта ваша королева не приехала с вами? Неужели она не опасается за свою жизнь?
— Помилуйте. Кто же дерзнет тронуть саму Мари Лаво? Будь этот человек даже апостолом Павлом, его тут же изрубят на куски грязными мачете!
Не оборачиваясь, Барон помахал рукой в воздухе:
— Роза, что же вы прячетесь? Присоединяйтесь к нам.
Покрасневшая от неловкости Роза Фалюш мышкой выскользнула из-за портьеры, отделяющей лестницу от гостиной. Почти шепотом она поприветствовала Франсуа Раффлза и сжалась в комок на краю дивана. Гведе нахмурился:
— Мадемуазель, вы расстраиваете меня. Зачем подслушивать то, что вполне предназначено для ушей моего консьержа? Тем более, уверен, вы голодны, а Пьер наготовил закусок на целый полк. Кстати, хотел поинтересоваться, как вам первый рабочий день? Понемногу осваиваетесь?
— Месье Лютен рассказал мне обо всех обязанностях, показал ваши книги для записей. Потом принес пишущую машинку и велел учиться работать на ней.
— Отлично. Навыки печати на “ремингтоне” вам очень пригодятся, когда будете готовить документы для родственников моих постояльцев.
— А еще я познакомилась с месье Ригором!
Инженер-сыщик удивленно посмотрел на Гведе:
— Вы, вроде говорили, что живете один. Еще слуга?
Барон кивнул Розе:
— Мон шер, познакомьте господина Раффлза с Ригором.
Девушка вскочила с дивана и, пересекши комнату, сбросила со стоящей в углу массивной клетки бархатное покрывало. Открыла дверцу. Спустя мгновение оттуда выпорхнула черная птица. Сделав круг по гостиной, ворон уселся на левое плечо Барона и недовольно каркнул.
— Мой питомец, Ригор Мортис. К слову, его имя переводится на галльский как ”трупное окоченение”. Вообще, я хотел завести себе аллигатора, но боюсь, соседи бы не оценили моих ностальгических порывов.