Барон протянул гвардейцам заверенный синими печатями документ. Бергнар хватал ртом воздух как рыба. Очнувшись от ступора инженер-сыщик включился в игру:
— Господа, я — командан Управления общественной безопасности, Раффлз. Уточните, пожалуйста, кто именно отдал вам приказ сопровождать этого проходимца? И представьтесь немедленно старшему по званию по форме!
— Мы отлично знаем, кто вы. Гвардии сержант Клод Боэр, ваше превосходительств. Разрешите ознакомиться со справкой.
Закончить фразу он не успел, поскольку был прерван визгом Бергнара:
— Что вы себе позволяете??? Я — прелат святого престола и милостью Божьей — инквизитор! Арестуйте немедленно этих клеветников!
Ни один из гвардейцев не сдвинулся с места, а Боэр, едва заметно шевеля губами прочитал предоставленный Бароном документ. Вернув его владельцу, он вытянулся во фронт:
— Ваше превосходительство, все печати несомненно подлинные. Около полуночи нам в караульную службу телефонировал человек, представившийся мэтром-трибуном Инквизиции. Поручил забрать от "Красного дома" священника по фамилии Бергнар и сопровождать его для ареста убийцы и еретика. У ворот нас ждал только этот господин…
— Я и есть прелат Гийом Бергнар!
Раффлз, будто сомневаясь, оглядел монаха:
— Конечно же, я не исключаю досадную ошибку. Мы встречались с почтенным прелатом всего трижды и то мельком. Вполне возможно, я немного и позабыл, как он выглядит. Впрочем, все монахи в рясах и клобуках кажутся похожими друг на друга. Плюс сейчас темно. Если вы и есть тот, за кого себя выдаете, представьте, пожалуйста, ваши документы.
Барон едва скрывал язвительную усмешку. Уж кто-то, а он точно знал, что поступая в монастырь, будущий инок отрекается от всего мирского. Включая свидетельство о рождении.
— Я так и думал, — глядя на одуревшего от происходящего инквизитора негромко произнес Раффлз. — Увезите самозванца и заприте до выяснения. Если окажется, что это ошибка, лучше я принесу ордену свои искренние извинения.
Гвардейцы обступили монаха, а один даже подтолкнул его примкнутым к винтовке штыком, направляя к карете.
— Погодите секунду!
Инженер-сыщик, чеканя шаг, догнал конвой и отобрал у сопротивляющегося и выкрикивающего проклятия прелата “Ключ от небесных врат”:
— Пока личность этого человека не установлена, а справка, выданная медиками месье Семитьеру признается действительной, мы вынуждены изъять у возможного мошенника столь важный для Республики.
Когда карета, громыхая колесами по каменной мостовой отъехала на достаточное расстояние, Раффлз повернулся к безмятежно улыбающемуся в звездное небо Барону:
— И что это был за цирк? Вы же понимаете, что уже через пару часов он будет на свободе?
Барон выбросил в каменную урну окурок сигары:
— А еще не меньше пары дней уйдет на то, чтобы восстановить уважаемого члена общества в среде живых. Сами знаете, какая в Аудитории бюрократия. И еще минимум сутки на получение нового экземпляра “ключа”. А это значит, у нас есть целых три дня для того, чтобы спокойно сорвать маску таинственности с лица убийцы и арестовать его.
Франсуа Раффлз рухнул на колени и, ударяя ладонями по земле, разразился хохотом:
— Гведе, ты безумец! Прости за фамильярность, но я даже не могу описать, какое же удовольствие ты доставил мне этим спектаклем! После такого мы обязаны распить пыльную бутылку мерло и перейти на “ты”! Как тебе вообще удалось провернуть эту аферу?
— Иногда полезно иметь знакомых в разных сферах. Особенно среди тех, кто также недолюбливает инквизитора.
— Получается, ты подставил человека?
— Вряд ли. Жерар Пикюр давным-давно мертв. Но перед тем, как попасть в чуткие ручонки Инквизиции, действительно служил в чине легиста медицины в папской больнице. Ну а найти посыльного, нанятого мной для того, чтобы передать срочное уведомление о смерти в Аудиторию регистраций, будет еще сложнее, чем эксгумировать останки Пикюра.