— Но все печати на справке подлинные и совершенно свежие!
— А вот это пусть останется для вас небольшой загадкой. Но поверьте, более законопослушного чем я человека, не сыскать во всей Галлии. Никаких подделок!
Уже сидя за спиной Барона в ландолете, командан вспомнил о просьбе барона накануне:
— Слушай, ты, кажется, заказывал адрес поместья де Бриена? Его логово находится в пригороде Обервилье, на рю Пуассон, 2. За час доберетесь, если ехать с утра. Адрес поварихи сообщу по телефону, его еще ищут.
Среда, 8 марта, около 10 утра
— Пьер, друже, остановите, пожалуйста. Хочу поприветствовать старого знакомого.
Паровая машина недовольно всхлипнула, покрышки издали пронзительный свист. Барон в сюртуке нараспашку выскочил на мостовую и, сняв цилиндр, украшенный сегодня кроме ожерелья из птичьих косточек еще и петушиным пером, шутовски поклонился:
— Мои приветствия, Эжен. А я, знаете ли, увидел вас в окно и вспомнил о вашем обещании подобрать мне достойного пса. Но, как я погляжу, вы торопитесь?
Эжен Пети, на полном лице которого сейчас совершенно отсутствовало привычное жизнелюбие, поставил на землю саквояж, и протянул пухлую, холеную ладонь Барону:
— Гведе, рад вас видеть. Жаль, времени совершенно нет — срочный вызов. А извозчик, как вы заметили, до сих пор отсутствует. Так что простите, но моим собаченькам пока придется пожить у меня в вольере. Инфлюэнца, Гведе! Бушует — страсть.
— То-то я смотрю, ваша сумка такая тяжелая. Однако, я не очень тороплюсь. Давайте мы подвезем вас куда нужно.
— Не стоит утруждаться, тем более мне — совсем в другом направлении. Элитная лечебница “Механикус витэ”. Слыхали? Кстати, а вот и мой экипаж!
Со стороны Букри действительно раздался звонкий топот копыт, и на рю Шапель лихо повернул фиакр цыплячье-желтого цвета. Барон укоризненно погрозил Пети пальцем:
— Право слово, эдак все ваши клиенты перейдут в разряд моих. С каких пор вы пользуетесь самыми дешевыми наемными экипажами Лютеции? С деньгами все действительно плохо? Могу ссудить немного на бедность.
Толстячок расхохотался:
— Оставьте, Гведе! Я же скоро выиграю пари, заключенное на вашу победу. Так что с ливрами у меня через несколько дней все будет отлично.
Семитьер прищурил глаза, словно подсчитывая что-то в уме:
— Так, то оно так. Но боюсь, этот выигрыш не особо исправит положение. При вашем разгульном образе жизни… Кстати, подсказка в клубе оказалась весьма кстати. Очень скоро мы выйдем на этого убийцу. Ритуальный мотив, кто бы мог подумать? А, вероятнее всего, так оно и есть. Кстати, давно хотел поинтересоваться: слухи говорят, что вы долгое время учились в Красной империи. Врут, поди?
Эжен Пети поправил ворот пальто, сел в экипаж и помахал Барону пухлой ручкой:
— Да нет, не врут. Заезжайте ко мне во вторник вечером, расскажу о тех чудесных годах. До этого — увы — занят. Работы — навалом! В субботу, к сожалению, вынужден отбыть в Гельвецию. Реактивы заканчиваются.
Барон хмыкнул и вернулся в салон ландолета:
— Пьер, трогайте. И помните, о чем мы с вами договаривались. Это очень важно.
Рю Шарль Эрлит встретила Барона привычной для пригорода тишиной. В этом районе, в основном, проживали ремесленники и заводчане. Поэтому пустые улочки с утра было вполне привычным делом. Мостовая здесь еще хранила следы былой аккуратности, а дома, хоть и не поражали великолепием, но оставались крепкими, как их хозяева — люди труда.
Скромное обиталище, принадлежащее мадам Жюли, оказалось одноэтажным домом с мезонином, сработанным из серого камня. Фасад его украшали узкие окна с деревянными рамами, уже утратившими бывшую чистоту красок. Над входом висела вывеска, подтверждавшая, что именно здесь имеет честь жить и творить свои кулинарные шедевры достопочтенная повариха.
Дверь из массива дуба, заскрипела. На пороге стояла, судя по колпаку, лично владелица дома, корпулентная женщина лет шестидесяти на вид.
— Приветствую вас, милостивая госпожа Жюли, — Барон изысканно шаркнул ногой. — Мы не знакомы с вами, а потому разрешите представиться. Барон Семитьер, делегат Управления безопасности. Вы позволите задать несколько вопросов, связанных с одним из ваших работодателей?
Суровое, багровое от длительного стояния у открытого жерла печи, лицо женщины от вкрадчивого тона потеплело:
— Проходите, пожалуйста. Правда, у меня не убрано…
Гведе вошел в просторную переднюю комнату, огляделся:
— Вы слишком критически относитесь к себе. У вас очень мило и уютно. А запах просто сводит с ума! Вы печете круассаны?