Лютен пригнулся почти до самого пола и, совершив умопомрачительный кувырок, влетел в комнату. Роза услышала треск дерева: застигнутый врасплох злодей нажал на спусковой крючок и толстый арбалетный болт вонзился в дверь. Девушка завизжала.
Не обращая внимание на ее крик, коротышка вскочил на ноги, подпрыгнул, будто мячик, и, словно обезьяна, взобрался на плечи одному из нападавших, схватив его за шею. Тот извернулся и замахал руками, силясь стряхнуть Лютена с себя. Как чиносский акробат, чье выступление Роза однажды видела в цирке, дворецкий взвился в воздух и нанес арбалетчику удар по голове сразу двумя ногами. Тот рухнул на грязный пол кулем с несвежими овощами.
Спустя секунду дворецкий снова был на ногах.
— Пьер, берегись!
В руке у второго нападавшего тускло сверкнуло узкое лезвие рыбацкого ножа — навахи. Не дожидаясь, когда коротышка атакует, пришелец мощно, без замаха, врезал Лютена ногой в лицо. Тот отлетел к стене, сильно ударившись о комод, но тут же вскочил, не проронив при этом ни звука.
Взревев словно бык, бандит умело отвел руку с ножом за спину и бросился на дворецкого. Когда их разделяли всего пара шагов, Пьер подхватил маленькую табуретку и швырнул ее в лицо противнику. Стоило тому замедлиться, как Лютен упал на спину, каким-то чудным образом оттолкнулся от пола и, словно пушечное ядро, ударил нападавшего ногами в грудь. Сила толчка оказалась настолько велика, что тот вылетел в окно вместе с рамой.
Дворецкий поднялся на ноги и победно посмотрел на Розу. Этого мгновения хватило на то, чтобы оставшийся незамеченным поверженный арбалетчик успел ослепить Лютена, набросив ему на голову пыльный мешок. Пьер попытался не глядя нанести удар, но промахнулся, получив в ответ целую серию тяжелых пинков. Пошатнувшись, дворецкий отступил, стремясь избавиться от мешающей обзору тряпки. Однако, нападавший явно не собирался этого дожидаться, а потому, разразившись бранью, схватил коротышку за горло.
От двери раздался выстрел. Подоспевшие Барон и Раффлз с изумлением увидели Розу, двумя руками сжимающую рукоять короткоствольного “Бульдога”. Дуло револьвера дымилось.
Семитьер поднял повыше масляную лампу, которая тусклым светом хоть немного озарила поле боя. Тяжело дышащий Лютен невозмутимо стоял у стены, отряхиваясь от пыли. Нападавший лежал у разломанного шкафа и стонал от боли — пуля попала ему прямо в верхнюю часть спины, по видимому, раздробив лопатку.
— Отличный выстрел, мадемуазель Фалюш, — похвалил Раффлз, перевязывая рану. — Чуть-чуть ниже или левее и допрашивать нам было бы некого.
Сейчас Роза, наконец, смогла рассмотреть того, кто пришел за ней. Им оказался типичный клошар — высокий, худой, с сутулой спиной. Рваный плащ, некогда зеленого цвета, висел на нем лохмотьями, а спутанная борода скрывала половину лица, оставляя на виду лишь крючковатый нос и мутные глаза.
— Лютен, ты меня удивляешь! Неужели твою шкуру сегодня спасла обычная девчонка? Стареешь, мон ами!
— Барон, не язвите. Если бы не ваш приказ брать живьем, они оба давно были бы мертвы. Я всего лишь старался не покалечить последнего настолько, чтобы с ним можно было разговаривать.
— А на кой черт ты дал Розе оружие?
Дворецкий пожал плечами:
— А что, зря? Как видите, все получилось очень даже неплохо.
Он повернулся к бледной, словно стена, Розе и церемонно поклонился:
— Тем не менее, я весьма благодарен мадемуазель. Если бы не она, мне пришлось бы туго.
Барон свысока глянул на сжавшегося в ком бродягу, перевел взгляд на Раффлза:
— Ну что, Франсуа? Будешь допрашивать его по закону, в участке? Или дашь возможность задать несколько вопросов мне?
Инженер-сыщик махнул рукой:
— Какой, к черту, участок? Время не ждет. Нам выйти?
Семитьер придвинул кособокий стул, порылся в своем саквояже и вытащил из него несессер. Перед глазами обезумевшего от ужаса клошара появились блестящие хирургические инструменты Свет лампы играл на на стали, отражаясь в перепуганных глазах бродяги. Барон смешливо повел носом и произнес самым вкрадчивым голосом, на который был способен:
— Ну что, дорогой друг? Не расскажете ли нам, куда вы должны доставить сию юную особу? Поверьте, лучше сделать это сейчас, пока от вас несет только лишь помойкой, а не кровью от многочисленных, и очень болезненных ран. Так что — говори. Или мне стоит начать с твоих пальцев?
Бородач застонал:
— Да что мне больше всех надо? Нас ждут возле центра переработки на окраине. Туда и привезти. Телега стоит на Танже — сразу за домом. Только не отдавайте меня этому живодеру! Лучше в тюрьму!