Казалось бы…ситуация стала немного понятней. Рассевшийся дым явил валяющееся в земле тело, которое встать уже никак не могло…Вот только хватило только одного взгляда, чтобы понять, что Хатиман валялся в дыре не один. Своими руками, этот даже неспособный подняться на ноги парень, держал чуть ли не изорванное тело. Оно будто бы так же попало под ядерный удар, однако каким образом, никто сначала осознать не мог…
Лишь через пару секунд, застывший на месте Датч, на грани сознания понял, что сами пласты облаков сместились. Таким образом, он чудовищно быстро сместил к себе Вани, воспользовавшись девушкой, как щитом.
А вместе же с этим, он так же быстро вытащил под электрическим псом огромный шип, который покрыл волей, благодаря чему высвободил находящихся без сознания людей. Впрочем, там были не все Бароны — кое-кто, как например Ваттер, Кумабити и Пандора с Фрейденом, не пострадали вовсе, ведь находились около светового моста, который своими бомбами защищал их все это время.
— Тварь… — У Датча в мгновение ока перехватило дыхание. А вместе же с ним, мгновенно раскрыл свои глаза и Бафой. Ощутили мгновенный покров гнева они одновременно, при том одинаковой силы. Один только вид девушки, на которой не было кожи, а все тело было переломано в точности, как и у Пандоры, заставил их тела мгновенно дернуться. Однако даже телепортироваться ближе они не смогли. Достаточно было того, что пальцы лежащего Хатимана совсем немного сжались.
После чего…изломанное тело, которое должно было наконец уже умереть, вновь восстало. Как и пару секунд назад, его тело воссияло над остальными. А вместе же с этим, на его вытянутой руке находилась полумертвая девушка, которая, однако пребывала в сознании. Хатиман просто манипулировал ее кровью, не позволяя вырубиться. Этим же он условно и пытал ее, заставляя ощущать всю боль от отсутствия кожи и сломанных костей, которые выпячивались из тела.
— Зачем природа вообще наделила вас жизнью? — Пальцы сжались крепче. Вместе с этим, тело девушки выгнулось, а из ее пор потекла кровь — прямиком в тело Хатимана. Он будто питался ею…использовал, чтобы восстановиться. И к удивлению, у него выходило. Открытые раны на теле заживали быстрее, и даже срасталось мясо. Разве что кости не могли восстановиться.
Датч, в ответ на это, стал лишь еще грознее. Подняв руку, он не обращая внимание на Энеля, который казался чудовищно сосредоточенным, уставился на Хати.
— Если не остановишься, я вырву эти руки и пущу на суп Ворону.
— Мне много и не нужно, — Действительно остановил он высасывание крови. После чего…резко сломал девушке шею…
Жизнь, которую ощущали все с помощью воли, мгновенно… испарилась. Все, что осталось, так это ее безжизненный взгляд, направленный на холодные глаза Хатимана.
Она увидела в них только желание забрать жизнь кого-то из своей родной деревни, которое наконец исполнилось.
— Хотя бы размножаться не будете.
Повисла тишина…Застывший на месте Датч, только и уловив последний стук сердца своей девушки, мгновенно ощутил поднявшийся в голове серый шум.
Рот раскрылся в изумленном молчании. Тело Вани было брошено прямо ему под ноги, словно в насмешку…ему же предстали ее безжизненные глаза.
Вместе с этим…тело в очередной раз испустило волну Королевской воли. Более мощную и яростную. Неконтролируемую.
Вот только сам Датч так не сделал и шага. Все, что было в его сознании…так это шок и воспоминания, которые стимулируясь видом мертвой девушки, буквально на глазах всех людей ломали его психику.
Глаза застлил мрак.
Энель же, в свою очередь, испытал ужас от чудовищно четко предсказанного плана Ваттера. Он и правда играл по дудке лишь одного человека.
Глава 184
— Датч? Э-э-й, ты в порядке? Ты об стену так сильно ударился, что я думала ты уже сотрясение получил. К счастью повреждений нет, я тебя осмотрела… — Перед зависшим на одном месте Датчем встала девушка. Вани, которая с улыбкой протягивала ему бутылку с саке, — Взбодрись. Он сказал, что мы продолжим, как только поедим.
Застывший парень только и делал первые секунды, что смотрел на чистое и очень доброе лицо девушки. Однако в конце концов все же проморгавшись, Датч забрал протянутую бутылку, и с кривой улыбкой почесал свой затылок. Он ощущал некоторый стыд, из-за которого не хотел даже что-то говорить.