– Кто такие? – низким голосом спросил барон.
– Сережи Монголоида бойцы, – сказал один из них, не разгибаясь.
– Как сюда попали? – спросил барон.
– Нас по ошибке завалили, командир.
– Я вам не командир, – сказал барон. – А по ошибке никого не валят.
– В натуре, по ошибке, – жалобно сказал второй. – В сауне. Думали, что там Монголоид договор подписывает.
– Какой договор? – спросил Унгерн, недоуменно поднимая брови.
– Да нам кредит надо было отдавать. «Нефтехимпром» лэвэ на безотзывный аккредитив сбросил, а накладная не прошла. И, значит, приезжают два быка из «Ультима Туле»…
– Безотзывный аккредитив? – перебил барон. – Ультима Туле? Понятно.
Нагнувшись, он дунул на пламя, и оно сразу же уменьшилось в несколько раз, превратившись из ревущего жаркого факела в невысокий, в несколько сантиметров, язычок. Эффект, который это оказало на двоих полуголых мужчин, был поразителен – они сделались совершенно неподвижными, и на их спинах мгновенно выступил иней.
– Бойцы, а? – сказал барон. – Каково? Кто теперь только не попадает в Валгаллу. Сережа Монголоид… А все это идиотское правило насчет меча в руке.
– Что с ними случилось? – спросил я.
– Что положено, – сказал барон. – Не знаю. Но можно посмотреть.
Он еще раз дунул на еле заметный голубоватый огонек, и пламя вспыхнуло с прежней силой. Барон несколько секунд пристально глядел в него, сощурив глаза.
– Похоже, будут быками на мясокомбинате. Сейчас такое послабление часто бывает. Отчасти из-за бесконечного милосердия Будды, отчасти из-за того, что в России постоянно не хватает мяса».
Настоящий же Унгерн именно с таким элементом и имел дело, как мы убедимся в ходе дальнейшего повествования. И говорил барон со своими подчиненными примерно так же, как глава мафии со своими «быками».
Но что любопытно, интерес к фигуре барона Унгерна в нашей стране существовал всегда. В 20-е и 30-е годы о нем выходили книги и статьи, его образ нередко мелькал на страницах произведений советских писателей, посвященных Гражданской войне в Сибири. Для целей пропаганды Унгерн был очень удобен, поскольку он, единственный из белых генералов, провозгласил открыто своими лозунгами восстановление монархии и антисемитизм, в чем Советская власть как раз и обвиняла в первую очередь все Белое движение. Затем, после Великой Отечественной войны, антисемитский мотив из образа Унгерна исчез, зато монархический – сохранился.
В 1967 году, в год юбилея Октябрьской революции, барон Унгерн удостоился целого советско-монгольского художественного фильма. Назывался этот фильм «Исход», поставили его режиссеры Анатолий Бобровский и Жамьянгийн Бунтар. Сценарий написали популярный писатель детективного жанра Юлиан Семенов в соавторстве с монгольским автором Базарын Ширэндыб. Звезда советского кино Владимир Заманский замечательно сыграл главную роль чекиста Прохорова, который под именем полковника Сомова пробирается к Унгерну, входит к нему в доверие, становится начальником штаба (как и полковник Ивановский), а затем организует захват барона монголами и передачу его в руки Красной армии. Самого же Унгерна хорошо сыграл рано умерший незаслуженно забытый ныне актер, артист балета и хореограф Александр Лемберг. Кстати сказать, он сам родился в Чите, т. е. в тех местах, где разворачивалась унгерновская эпопея. Характерно, что о заговоре офицеров против Унгерна в фильме не было ни слова, а заслуга в его поимке всецело приписывалась Красной армии и советской разведке. А вот взятие Урги Унгерном было запечатлено вполне реалистически, без каких-либо пропагандистских натяжек. Правда, и жестокость Унгерна в фильме практически не показана, может быть потому, что ее основным объектом были белые – офицеры и казаки, а также еврейское население Урги, еврейские же погромы в советском кино тогда были почти запретной темой.
Историк Юрий Кондаков склонен оправдывать жестокость Унгерна: «Надо принять во внимание те исключительные условия, в которых приходилось действовать Р. Ф. Унгерну. Поражение Белого движения на всех фронтах привело к полной деморализации белой армии. Казаки на Южном фронте и солдаты А. В. Колчака в равной степени массово бросали фронт и сдавались в плен. Чудовищные примеры деморализации известны, например, в частях атамана Б. В. Анненкова при отступлении в Китай (убивали и насиловали жен и дочерей своих же казачьих офицеров). Р. Ф. Унгерн смог не только сохранить от развала свои полки (где было 16 национальностей, и русские были в меньшинстве), но и заставить их доблестно сражаться и побеждать. Для этого были нужны экстренные меры… По мнению очевидцев событий, после взятия бароном Урги там было убито от 100 до 200 человек, около 50-ти из них были евреи».