В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь, —
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю…
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю.
© «Средь шумного бала».
Слова гр. А. Толстого; Муз. П. Чайковского, 1884.
Серёжа негромко напевает, прислонившись спиной к копне сена. Вечереет. Закат окрашивает горизонт в невероятные цвета. Если бы были у меня навыки, расписала бы такими красками всю нашу улицу!
А Серёжа всё поёт, что сердце заходится в плаче. Красиво и нежно, и о любви.
Я таких песен и не слыхивала, а он другой, он много чего знает.
— Понравилось?
— Понравилось, — льну к нему, удобно сворачиваясь в любимых руках.
Сергей находит длинную соломинку и прикусывает её, устремляя взгляд вдаль.
— Когда вместе будем жить, я тебя разным песням научу. Этой меня дед обучил. В доме, где он служил, любили музыку.
— Как её можно не любить? — удивляюсь.
Все любят! Женщины за работой поют: одна заведёт, и другие подхватывают.
И я тоже люблю, но другие песни, простые, которые от бабки мамке передавались, от мамки детям.
У нас только Маруся не поёт, головкой кивает в такт.
— Уже скоро? — уточняю, забыв два дня как вытащить соломинки.
Забегалась, да и матушка нас гоняла, срываясь. Потеря коровушки горе горькое, новую нам взять негде.
— Сильно мамка кричит? — Сережа, как обычно, настроение моё чувствует.
— Сильно. И за косы таскает, ежели кто попадётся. Вот мы и не высовываемся.
Я и сегодня-то сбежала. Варварушка покрывает, как договорено. Есть у меня времечко вдвоём с любимым побыть до наступления ночи.
Но быстро уж вечер пролетает, а мы все сидим и молчим.
Нам хорошо молчать вдвоём, мы привыкли. Только вот не целует сегодня любимый. При встрече, а потом задумчив стал, погрустнел.
А я и спросить-то боюсь, чтобы не навредить да не обидеть. Не знаю, слова какие подобрать, поэтому прикасаюсь к руке горячей и глажу тихонечко, чтобы лаской заботу передать.
— Сам готов время гнать, — вдруг нарушает тишину шёпот. Громко говорить не хочется, чтобы не нарушать природную музыку: сверчки, ветерок, шелест деревьев.
— Зачем? — не понимаю. Поднимаю голову, чтобы лучше рассмотреть родное лицо.
В его тёмных сейчас глазах отражаются первые звездочки. Завораживает.
— Чтобы с тобой быть. Ночами мне снишься, Верушка. Обнимаю тебя ночью, дышу тобой, ясочка ты моя. Целовать хочу, но нельзя сейчас. Кровь кипит, а тебе время нужно...
Краснею, когда понимаю, про что он. Про нашу поляну и нашу любовь.
Но разве для этого нужно время?
Не решаюсь, молчу...
— Если б не матка твоя, забрал бы к себе. Да хоть бы к бабке Матроне наперво, а потом бы могли и там дом поставить. Детишек хочу с твоими глазами, чтобы ты и дочка, две колдуньи мои были.
Улыбаюсь, а внутри тепло-тепло становится от его слов.
Жмусь ещё ближе, руку его к груди своей прислоняю.
Тоже к нему хочу, но я и так уж нарушила все запреты. Если узнает кто, убьют. Строга мама, а я чистоту свою замарала, но не жалею. Люблю всей душой своего Серёжу и знаю, что только с ним счастлива буду.
Только с ним, в его руках замираю с улыбкой, радуюсь каждому моменту!
— Молчишь?
— Думаю, что ждать недолго осталось. Надо уважить, чтобы как у всех. А так я бы за тобой куда угодно бы побежала.
Открываю душу и не боюсь, что засмеется. Любимый смотрит внимательно, словно хочет выжечь мой образ в своем сердце, как и я его.
Смотрим, а потом бросаемся вперед и целуемся, будто в последний раз. У меня даже слезы вытекают, придавая губам горько-соленый вкус.
— Не плачь, моя ясочка, не плачь, родная! Вместе будем. Ты и я. И дочку мне родишь первую. Аллочкой назовем.
— Красиво!
— Красиво. Сынишку еще хочу, если подаришь.
Я подарю! Подарю, если только захочет. Сережа самым лучшим отцом будет. Веки прикрываю и представляю, как бегут наши детки через поле, а Сергей смеется, подхватывая их на руки. Кружит, да к сердцу ближе прижимает, чтобы слышали, как для них оно бьется.
***
Крадусь вдоль изгороди, царапая ноги. Не успела вернуться вовремя, а теперь надо мышкой проскользнуть, чтобы из сестер никто не заметил. Надя-то может маме рассказать, чтобы себя в лучшем свете выставить, поэтому ей на глаза попадаться нельзя.
Серёжа сзади идет, никогда одну не отпускает. Уж я просила не рисковать, но он сам решает. Я и благодарна ему, и боюсь. Хоть уж в деревне и знают про наши чувства, а его матушка не относится благосклонно ко мне. Она другую невесту сыну хочет, не такую, как я. Но Сережа не отступится! И я тоже!