Под нарядными деревьями, на продуваемом холодными ветрами берегу, среди старых яблонь, в беседке, засыпанной листопадом и желудями, — везде им было о чём поговорить, поспорить, интересно обсудить последние новости. Гермиона не знала, как Драко удавалось обходить неприятные скользкие темы, ей просто нравилось слушать его пространные, но занятные и оригинальные рассуждения и нравилось замечать, с каким искренним вниманием и едва заметной улыбкой он принимает её ответы. Когда эта улыбка становилась снисходительной или слишком дерзкой, Гермиона мобилизовывала все свои знания, логику и чувство юмора и азартно доказывала Малфою, что к её словам не стоит относиться так легковесно. Признавая себя победительницей споров, она ловила в глазах Драко лукавое, одобрительное, а иногда и восхищённое выражение, смущалась, замолкала, но он, не давая опомниться, поднимал новую тему беседы, ещё более любопытную, провокационную, и Гермиона снова заинтересованно подключалась, настойчиво доказывая, объясняя, рассуждая и с лёгкостью опрокидывая доводы противника.
Драко много рассказывал о своей работе и о больнице (правда, без чрезмерных профессиональных подробностей), об Африке. Нёс в сетке горшок с цветком, помогал спутнице, бережно поддерживая её под локоток, переступать через топкие лужи и канавки, а сам был где-то далеко:
— Чёрным континентом Африку прозвали за цвет кожи её обитателей. Сама она скорее жёлто-зелёная. Жёлтая — потому что север занимает великая Сахара, в которой живут арабы, берберы, туареги и прочие жители пустыни. Северная культура — арабско-средиземноморская, с мечетями, верблюдами, оливками и древними постройками, самые известные из которых — египетские пирамиды. Мумии фараонов — песня колдомедика, но об этом потом. Настоящая же Африка — зелёная — начинается там, где заканчивается пустыня. Вот там-то путешественника и ожидают бегемоты и львы, вооруженные копьями туземцы и малярийная лихорадка, а ещё множество бытового тёмного колдовства, зомби и малоизученные магические болезни. Эта Африка — уже не для детей, а для опытных магов. Рискнула бы?
Гермиона насмешливо качала головой: «Да где уж мне, я даже простенького заклинания без палочки не сотворю», потом толкала Малфоя в плечо, он ставил цветок в безопасное место, потуже затягивал шарф и, лукаво сверкнув глазами, протягивал ей, дразнясь, свою волшебную палочку: «Отними, Грейнджер!» Они носились среди деревьев по мягкой листве, дышали холодным терпким воздухом леса, закидывали друг друга разноцветными листьями — Гермиона чувствовала себя беззаботной девчонкой, маленькой и счастливой… Почти счастливой, хоть на десять минут… А то, что это простенькое счастье дарил ей бывший враг Драко Малфой — так разве в том её вина… или беда, или ошибка?..
*
Наступили нешуточные холода, выпал снег. Чистый, ослепительный при свете дня и ярко-синий в ночи он завалил домик плотными сугробами, украсил подоконники и водосливы мягкими белыми шапками, отметился даже на флюгере, превратил полупрозрачный бурый лес в белый, хрусткий, сказочный. Гермиона сначала заскучала от того, что стало трудно гулять, но быстро нашла удовольствие в чтении возле пылающего камина под уютным пледом, в ношении вместо тапочек или домашних туфель толстых, подбитых войлоком носков из козьей ровницы, в утренних умываниях снегом и вечерних наблюдениях за глупыми снежинками, которые наперегонки стремились влететь в ненадолго приоткрываемое перед сном окно и, исполнив своё желание, превращались в тёплом помещении в капли воды. Всего лишь воды, вот такой печальный финал у красивых, хрупких, неповторимо-изысканных кристалликов — ноток из мелодии Зимы.
Миссис Грейнджер стали приходить первые заказы на переводы рун и древних текстов, на адаптацию старинных заклинаний и рецептов зелий к современной языковой и магической традиции, на проверки различных письменных тестов абитуриентов в магические учебные заведения. Поттер помог ей с надомной работой, и Гермиона была очень довольна. Она с каждым днём всё реже вспоминала прошлые нерадостные зимы, одинокие рождественские ночи, особенно свои тюремные бдения перед заколоченным досками окном, когда каждая узорчатая снежинка, чудом проникавшая в камеру и долго не таявшая на холодных шершавых камнях, воспринималась как подарок зимы, как маленькое колдовство природы, победившей магию людей. Теперь Гермиона могла позволить себе ждать Рождество и Новый год, ждать по-детски, в надежде поделиться своими положительными эмоциями и загаданными тайнами с внешним миром, не боясь привычного сплина и слёз, будто ребёнок, ждать чуда, исполнения заветных желаний и не бояться заранее очевидных неудач.
Заметно подросший цветок, между тем, снова захандрил, поблёк, покрылся маленькими неприглядными пятнышками. Гермиона разволновалась и попросила помощи у Драко.
Тот быстро приехал, осмотрел растение, давшее длинные боковые побеги, поинтересовался, все ли инструкции по уходу Грейнджер соблюдает. Сказал, что выяснил вид магического растения: пафиопедилюмы — стало быть, светолюбивое, предпочитает расти в помещениях, где достаточно яркого рассеянного света. Летом его необходимо защищать от попадания прямых солнечных лучей, а зимой желательно предоставить дополнительное освещение лампами дневного света.
— Для успешного выращивания хорошо подходят восточные или западные окна, но при необходимости, в полуденные часы, их надо притенять во избежание ожогов.
Гермиона слушала увлечённый музыкальный голос Драко и думала, что не может ненавидеть его. И не понимает, как этот мужчина смог проникнуть в её закрытый даже от самых близких друзей мир. В мир боли и страхов, надежд и безысходного желания счастья, такого, каким она его понимает. Просто пролез, змей, будто колдовством. Раз — и уже шах и мат, стены её отчаяния и нарастающего смятения, приобретавшего с годами и независимо от её силы воли мощь мании, на месте, целы и невредимы, но рядом, за спиной, над ухом, близко-близко слышится дыхание лазутчика — человека, которого вопреки всему не хочется считать чужим. А хочется слушать его, поить чаем, держать за руку… особенно, когда он снимает перчатки и по-хозяйски, небрежно, но элегантно, бросает их в прихожей, а потом, выходя на прогулку, забывает надеть и пристраивает свою руку, вместе с её ладонью в глубокий карман собственного пальто, прижимает к скользкой тёплой подкладке, к своему бедру… Приворот? Не похоже, да и зачем ему? Но факт остаётся фактом: Гермионе очень нравилось проводить время с Драко, разговаривать с ним; когда он подолгу не заходил в гости, она расстраивалась, не находила себе места, чахла, как его цветок… Скучала… Странно, необъяснимо? Да, только объяснять это всё совершенно не хотелось…
— Пафиопедилюмы не имеют ярко выраженного периода покоя, — тем временем продолжал свой инструктаж Драко, — поэтому круглый год им необходим равномерный умеренный полив. Поливай мягкой, хорошо отстоянной водой комнатной температуры. Не забывай про ежедневные поддерживающие заклинания. Этот цветок плохо переносит сухость субстрата, поэтому следи за тем, чтобы субстрат постоянно был слегка влажным, но не переувлажнённым. Старайся поливать так, чтобы вода не попадала в розетку листьев, иначе начнётся загнивание. Как и все представители орхидных, пафиопедилюм предпочитает повышенную влажность воздуха, для её поддержания в помещении можно сделать следующее: или поставь горшок с растением на поддон, наполненный влажным мхом (но при этом дно горшка не должно соприкасаться с водой), или расставь ёмкости с водой вокруг растения и регулярно опрыскивай воздух. Понимаешь? Давай покажу, как?