Откуда-то издалека вдруг донеслось эхо взрыва, похожее на гром уходящей грозы. Мы поднялись на шероховатую крышу бетонированного дота, и в бинокль я разглядел вдали черное дымное облако, повисшее в воздухе. Через степь в нашу сторону мчался бронетранспортер, за ним стелился во всю длину пути густой шлейф пыли. Приближенные к нашим глазам десятикратным увеличением диоптрических стекол, по проселку бежали люди, размахивая руками, метались в беспорядке напуганные быки, но капитан Клай с большой долей уверенности сказал:
— Опять кто-то подорвался на полпотовской мине. Судя по всему, это случилось не на самой дороге. Видите, там кустарник. Дорога в соседнюю деревню проходит правее, а мина взорвалась в нескольких метрах от нее. Значит, или саперы недосмотрели, или кто-то из крестьян нарушил правила передвижения, был невнимателен к указателям.
Из подъехавшего бронетранспортера вылезли солдаты и рассказали, что один возница на двуколке, нагруженной мешками с рисом, наехал на поставленную за кустами противотанковую мину. Есть предположение, что он задремал в пути, и быки, почувствовав неуправляемость, приняли чуть в сторону пощипать травы. Саперы успели к нынешнему утру проверить только основные дороги, подъезды к селениям, мосты.
Главная работа у них впереди, когда с приходом дождей начнется пахота. Нужно будет прощупать каждый метр обрабатываемого поля, каждую бровку.
Рукою младенца
КАМЕННЫЕ головы слонов, венчавшие парадные ворота, казались спящими. Сорванные с петель металлические решетки валялись среди обломков статуй Будды, демонов с изуродованными ликами. Из этого хаотического нагромождения останков некогда прекрасных скульптур в сухой траве мелькнула вдруг грустная, одна из шестидесяти четырех загадочных улыбок Байона. Я подошел поближе, раздвинул клочья сена и встретился со взглядом, выражавшим презрение.
Босоногие ребятишки лазали по горе битых изваяний, в ветвях раскидистых деревьев пели птицы, двор, уставленный буддийскими алтарями, заливало солнечным светом. Из темного проема пагоды с остроконечным шпилем вышел человек и направился к нам, протягивая в приветствии руку. Это был Фантин Квантхин, смотритель музея древней кхмерской культуры, который только начал создаваться здесь.
— То, что вы видите,— с ходу начал экскурсию наш гид,— мы застали после ухода полпотовцев. Впрочем, в некоторых местах порядок уже наведен. Сейчас приступаем к ремонтным работам.
Мы вошли в просторный зал с прокопченными стенами, на которых еще местами можно было различить отдельные фрагменты картин. Сажа плотным слоем легла на потолок, казавшийся тяжелым черным монолитом, нависшим над нашими головами. На облупленных пьедесталах сохранились каменные и бронзовые линги[7], обезглавленные фигуры. Реставраторы надстраивали леса, а плиточный пол был завален известкой, бидонами с краской.
Этот музей, построенный в 50-х годах, считался вторым по величине и экспозиции после Пномпеньского. Здесь были представлены образцы древнего кхмерского искусства, собранные из старинных храмов северо-западной части Кампучии. В свое время он числился в туристских справочниках как одна из крупнейших достопримечательностей Баттамбанга.
— Нет, пожар здесь не бушевал,— отвечая на мой вопрос, сказал Фантин Квантхин.— В музее полпотовцы устроили нечто вроде детского приюта. Вон в том углу находилась кухня. Котел для рисовой похлебки вы видите перед собой. Мы его приспособили для раствора.
Кухня помещалась за небольшим портиком между статуями Ханумана и Раваны, вернее, тем, что осталось от храброго предводителя обезьяньего войска и мифологического злодея. Очаг был выложен из кирпичей и топился по-черному. Обгорелые стены потрескались. Мне как-то живо представилась обстановка этого зала, наполненного детьми, в углу полыхающий огонь, сотни голодных глаз, с жадностью смотрящих на котел, и одетый в посконную рубаху начальник с черпаком в руках.
— В этом приюте,— рассказывал Квантхин,— содержалось более трехсот детей. Их родители были угнаны на поля и рытье каналов, свидание почти не давалось. Детей привозили из разных уездов. Дядькой у них был полпотовский офицер, который занимался обучением уставу «Ангки лоэу». Много ребят умерло от болезней, истощения и побоев. Их закапывали прямо во дворе. До сих пор находим в разных местах детские скелеты. Содержались здесь и немощные старики. Они обязаны были присматривать за младенцами. Но какой тут мог быть уход, когда даже воды для питья, которую таскали из Сангке, не хватало. Отлучаться за пределы ограды было запрещено.
7
Линга — предмет религиозного культа в некоторых странах Юго-Восточной Азии. Символизирует плодородие.