Но такие фигурки не выковывают – их отливают.
– Что это значит? – Перрин присел на табурет.
«Что значит? – Прыгун открыл рот и засмеялся по-волчьи. – Это значит, что на полу много маленьких людей, которых нельзя съесть. Твоё племя слишком любит камни и то, что у них внутри».
Казалось, фигурки обвиняют его. Вокруг них лежали осколки Айрама. Ему показалось, что эти кусочки увеличиваются. Разбитые руки пришли в движение и заскребли по полу. Все осколки стали маленькими руками; они ползли к Перрину, тянулись к нему.
Перрин судорожно вдохнул, вскочив на ноги. В отдалении он услышал смех – тот звучал все ближе, и строение затряслось. Прыгун рванулся с места и врезался в него. И тут…
Вздрогнув, Перрин проснулся. Он лежал в своей палатке, в поле, где они уже несколько дней стояли лагерем. Неделю назад они наткнулись на пузырь зла, из-за которого из-под земли по всему лагерю полезли ярко-красные маслянистые змеи. Несколько сотен человек заболели от укусов; Исцеление Айз Седай помогло сохранить большинству из них жизнь, но не смогло до конца вернуть им здоровье.
Фэйли мирно спала рядом. Снаружи кто-то из его людей ударил по столбу, отмечая время. Три удара. До зари еще далеко.
Сердце Перрина гулко стучало, и он положил руку на свою непокрытую грудь. Он почти был готов к тому, что из-под разложенной на земле постели вот-вот выползет орда крохотных металлических рук.
В конце концов, он заставил глаза закрыться и попытался расслабиться. На этот раз он спал без сновидений.
* * *
Грендаль потягивала искрившееся вино из оплетенного серебряной паутиной бокала. Внутри его хрустальных стенок в кольцевой орнамент были заключены капли крови. Крохотные, навечно замерзшие ярко-красные пузырьки.
– Нам бы следовало действовать, – произнесла Аран’гар, которая полулежала на кушетке и хищным взглядом следила за проходившим мимо одним из питомцев Грендаль. – Не понимаю, как ты выносишь быть настолько вдали от важных событий! Словно какой-нибудь ученый, спрятавшийся в пыльном углу!
Грендаль выгнула бровь. Ученый? В пыльном углу? Да, по сравнению с некоторыми дворцами, которые она повидала в прошлой Эпохе, Курган Нэтрина был скромным, но его трудно было назвать лачугой. Обстановка была превосходной, стены украшены арками изощрённой резьбы, сделанной по массивной, темной древесине твердых пород, а мраморный пол сверкал вставками перламутра и золота.
Аран’гар всего лишь пыталась ее спровоцировать. Грендаль выкинула раздражение из головы. В камине тлел огонь, но парные двери, выводившие на укрепленную галерею на уровне четвертого этажа, были открыты, и через них задувал свежий ветер с гор. Она редко оставляла окно или дверь наружу открытыми, но сегодня ей нравился контраст: с одной стороны тепло, с другой – прохладный бриз.
Жизнь – в ощущениях. Прикосновения к коже – одновременно страстные и ледяные. Какие угодно, только не привычные, обыденные или безразличные.
– Ты меня слушаешь? – спросила Аран’гар.
– Я всегда слушаю, – ответила Грендаль, отставляя кубок и присаживаясь на свою кушетку. Она была в облегающем золотистом платье, прозрачном, но застёгнутом на пуговицы до самой шеи. До чего изумительна доманийская мода: она в совершенстве подходит для того, чтобы сразу и открывать, и дразнить.
– Меня бесит быть в такой дали от всего, – продолжила Аран’гар. – Эта Эпоха восхитительна. Примитивные люди могут быть так интересны. – Роскошная, чувственная женщина с кожей цвета слоновой кости выгнула спину, вытягивая руки по направлению к стене. – Мы пропускаем всё самое интересное.
– На забаву лучше смотреть с некоторого расстояния, – ответила Грендаль. – Я считала, что ты это поняла.
Аран’гар промолчала. Великий Повелитель не был доволен тем, что она утратила контроль над Эгвейн ал’Вир.
– Что ж, – произнесла Аран’гар, поднимаясь. – Раз ты такого мнения, я поищу сама, чем бы развлечься вечерком.
Ее тон был прохладным. Похоже, их союз становится хрупким. Значит, пришло время его укрепить. Грендаль открылась и приняла господство Великого Повелителя, чувствуя пробирающий до костей экстаз его мощи, его страсти, самой его сути. Она пьянила сильнее Единой Силы!
Этот неистовый поток огня грозил переполнить и поглотить её, но, несмотря на то, что её переполняла Истинная Сила, Грендаль могла направить лишь тонкую струйку. Это был дар Моридина. Нет – Великого Повелителя. Лучше не начинать олицетворять в уме одного с другим. Сейчас Моридин был Ни’блисом – пока, только и всего.