— Смотри-ка, верно! — Пребен подошел к нему. — Не пойму только, зачем он им. Они же никогда не пили.
— Уйма бутылок! — Восторженный взгляд Петера скользнул вдоль стеллажей. — И как приятно будет коротать с ними длинные зимние вечера!
— Ты собираешься пить это вино?
— А что же, черт побери, с ним еще делать? Я ведь сказал тебе: мумий больше не выпустят. А если они даже и вернутся — так ты сам говоришь, они не пьют, выходит, им будет все равно.
— Все-таки, мне кажется, это уж чересчур, — сказал Пребен.
— А других сюрпризов они нам не приготовили? — продолжал Петер, не обращая внимания на слова Пребена. — Денег они где-нибудь не оставили?
— Не думаю.
— Жаль. Немного наличными нам бы не помешало. — Петер задумался. — Можно, конечно, продать автомобиль. Хотя нет, на нем удобно ездить на работу.
Пребен не отвечал. Он не успевал осмысливать происходившее; из-за стремительно разворачивавшихся событий он чувствовал себя не в своей тарелке.
— Ладно, плевать, — сказал Петер. — Потом разберемся, что к чему. Как бы то ни было, заживем мы здесь неплохо. Не прихватить ли нам бутылочку с собой наверх? — произнес он и медленно двинулся вдоль стеллажей.
22
Петер, Пребен и Ольсен приготовили все необходимое для очередного тура морского боя, когда дверь распахнулась и вошел начальник отдела Браск с каким-то пожилым мужчиной.
— Это господин Момгорд, — представил он незнакомца. — Вас ведь так зовут?
— Момберг, — поправил его тот.
— Простите! Господин Момхой будет работать с вами, введите его в курс дела.
Начальник Браск исчез, оставив несколько растерянного Момберга.
— Вот свободный стул, — показал ему Петер. — Когда-нибудь, может, и стол появится.
— Спасибо. — Момберг сел.
— А вообще-то, — продолжил Петер, — в первый день работы новички у нас ставят пиво.
— Ну что ж, не будем нарушать традиции, — улыбнулся Момберг.
— Это было бы неразумно, — согласился с ним Петер. — Вы можете попросить этого молодого человека, он сбегает. — И указал на Пребена.
Пребен скорчил гримасу. Его необычайно раздражало то, что пиво всегда носит только он. Но делать нечего, он взял у Момберга деньги и немного погодя вернулся с четырьмя бутылками светлого.
— Будем здоровы! — сказал Петер, когда бутылки откупорили. — И добро пожаловать в министерство восстановления народного хозяйства.
— Спасибо, — вежливо отозвался Момберг.
— А к чему это ты сказал о министерстве восстановления? — поинтересовался Ольсен.
— Потому что оно так называется, чего же еще?
— Что за ерунда! — сказал Ольсен. — Это министерство внутренних дел.
— Ну, ты даешь! — Петер ошеломленно уставился на него. — Ты что, даже не знаешь, как называется наше министерство? Смотри сам! — Он вытащил министерский бланк и сунул его под нос Ольсену.
— Вот дьявол! — Ольсен с изумлением рассматривал лист со штампом министерства восстановления народного хозяйства. — Получается, я работаю не у вас. Странный, черт побери, случай!
Через пять минут Ольсен покинул отдел, выпив, однако, перед этим свою бутылку, и пошел искать министерство, где числился в сотрудниках.
— Ну вот и стол освободился, — сказал Петер Момбергу, — и снова мы составляем треугольник. Ты топить корабли умеешь?
— Что топить? — удивленно посмотрел на него Момберг.
— Корабли. Игра такая.
— Нет, не умею, — признался Момберг.
— Придется учиться, — заявил Петер. — Это нетрудно, сейчас я тебе объясню. Смотри, сначала чертишь квадрат…
Марта Кристенсен
Отпуск по семейным обстоятельствам
Слова
— Ты что, не слышала? — сказала та, что стояла у конвейера напротив, ведь она и с места не тронулась, хотя пальцы сразу вдруг перестали слушаться, еле управляясь с коробками, которые все шли и шли к ней непрерывным потоком. — Не тебя разве вызывают?