— Затем что подкова — знак счастья.
Вдоль берега бухты тянется ряд черных домишек, все они смотрят на море, и по вечерам сонные огоньки маленьких окошечек многократно отражаются в темной воде, змеясь и извиваясь точно угри.
За одним из этих окошечек сидят Премудрые Девицы.
Они сидят под висящей на стене лампой в своей блистающей чистотой кухне, чайник стоит на огне и шумит, а в соломенной корзине лежит кошка с котятами.
Они сидят и читают Священное Писание. Читают про Светопреставленье и про Судный День, который скоро должен прийти. Никто не знает когда, ибо он придет «как тать ночью».
Премудрые Девицы живут в бедности и кормятся лишь милостями добрых людей, потому что не добывают себе пропитания трудом, а только сидят и читают Священное Писание. «Ибо всякий день может стать последним». Время от времени они отдергивают в сторону кухонные занавески в красную клетку и смотрят, не показалось ли Знамение Небесное.
Нет, покамест не видно. Лишь тьма чернеет да шепчутся волны, и фонарь светится у Старого Форта.
Бывает, что небо озаряется удивительным сиянием, словно нечто величественное во всем своем блеске подступает ближе и ближе. Но потом оказывается, это просто месяц встает из-за горизонта.
Премудрые Девицы — сестры. Они не только премудрые, но и добрые, ведь они хотят помочь всем людям спастись от погибели в День Страшного Суда. И поэтому ходят и проповедуют Слово Божие.
Больше всего хотелось бы им спасти Фину Башмачиху, потому что Фина — их родная сестра. Но эта несчастная погрязла во грехе.
Фина живет отдельно от сестер, в собственном доме, известном под названием «Башмак». При упоминании о «Башмаке» люди морщат нос. Это черная просмоленная избушка с выбеленным известкой основанием и дерновой крышей, ее окружает чудесный сад, полный цветущих кустов и всевозможной зелени.
Фина живет здесь со своей дочерью Розой, которую прозвали Куколкой, потому что она похожа на куклу — бывают такие красивые бело-розовые куклы с закрывающимися глазами. Щеки у Розы Куколки — как красная смородина, а глаза по цвету — совсем как крыжовник. Одета она всегда нарядно, как будто у нее каждый день воскресенье. Она любит стоять у садовой калитки, неподвижно глядя куда-то в воздух своими большими кукольными глазами.
Фина Башмачиха кормится своим садом, она продает цветы и огородную зелень. Еще ей заказывают венки и приглашают помогать на свадьбах и похоронах. А еще она умеет гадать и ворожить, а также «проделывать всякие фокусы» над теми, кого она невзлюбит. Поэтому все люди держатся с Финой и с ее Розой Куколкой приветливо и ласково — боятся, как бы она их не заколдовала.
Цветущий кервель в саду у Фины растопыренными пальцами белых зонтиков ловит, хватает ветер.
В углу сада пламенеет грядка пунцовых маков. Если долго не отрываясь смотреть в пунцовый цветочный костер, то словно куда-то проваливаешься.
Цапка Фины стоит, вонзившись в темно-зеленую грядку петрушки длинными страшными когтями.
Сама Фина Башмачиха — маленькая и приятная на вид, с обветренно-пунцовыми щечками и сложенным в умильную улыбку ротиком, а на носу у нее часто висит слезинка. Она протягивает тебе пучок кудрявой петрушки и берет принесенные тобою деньги, а на прощанье, бывает, погладит тебя по голове и благословит — и ты потом до конца дня чувствуешь у себя в волосах ее страшную, когтистую руку-цапку.
Вечером, когда маковый костер гаснет и сумерки зеленой волной разливаются меж рослыми кустиками кервеля, за занавеской в окошке у Фины зажигается лампа… И вот в саду появляется большая птица, она хлопает крыльями, отряхивая с перьев грязь и пыль, и тогда Фина растворяет окно и, ласково улыбаясь черной птице, впускает ее к себе на кухню.
— Кто тебе рассказывает такие небылицы про Фину, Амальд?
— Никто.
— Но это же все вздор. Фина вовсе никакая не колдунья, она милейший и добрейший человечек!
Молчание.
— А почему у Фины слезинки на носу?
— Это потому, что злые языки без конца о ней судачат…
Но Фина Башмачиха все-таки колдунья! А Роза Куколка — может быть, заколдованная принцесса. И может быть, в один прекрасный день явится принц и вызволит ее из железных когтей Фины!
В высоком доме на береговом откосе живет Старый Поэт.
Тощее лицо Старого Поэта бледно, как пожелтевшая от времени бумага. Рот его прячется в серебристой седине бороды и усов. Брови у него — как два черных кустика. Когда он думает, они уползают высоко на лоб.