— Какое там лажу! — Пребен был уверен, что с этого вечера ладить он с ними перестанет.
Они вошли в дом со стороны сада. Ильза спросила, не выпьет ли он чего-нибудь.
— Спасибо, с удовольствием, но это необязательно.
— Вы любите виски?
— В общем-то да. — Пребен не был уверен, пробовал ли он его когда-нибудь.
— У отца кое-что есть. Попробую поискать.
Пребен сел в глубокое кресло, а она пошла за напитками. Все происходившее несколько взволновало Пребена. Ни разу в жизни ему не было так трудно найти тему для разговора. Тем не менее он должен вести беседу, он ведь обещал развлекать Ильзу. Изо всех сил старался он придумать что-нибудь веселое и остроумное, пока она не вернулась, но ему это так и не удалось.
Ильза принесла бутылки, бокалы и поставила все на столик перед ним.
— Смешивайте сами, я ведь не знаю, какую крепость вы предпочитаете. — Ильза протянула ему бутылку виски.
Пребен налил себе столько, сколько, по его мнению, приличествовало человеку мужественному. Но и не нескромному. Ильза налила себе джину и достала сигареты.
— Очень мило с вашей стороны, что вы согласились прийти развлечь меня.
— Я был рад получить право на это. — Пребену собственный ответ показался очень даже элегантным.
— А чем вы, вообще, занимаетесь? — спросила она после некоторого молчания.
— Я студент, изучаю политэкономию.
— Это что-то о ценах, безработице и тому подобном?
— Да, и об этом тоже.
— Но ведь это жутко скучно?
— Нет, право же, очень интересно.
— Я бы все-таки умерла со скуки, — заявила она.
— А вас что интересует? — спросил Пребен.
— Даже не знаю. Ах да, я немного рисую.
— И как, получается?
— Не очень, но мне нравится рисовать. Хотите, посмотрим кое-что из моих работ?
Пребен хотел, и они отправились в ее комнату, где хранились рисунки.
— Здесь я живу, — сказала она, отворив двери.
— А у вас очень мило, — оценил Пребен.
Ильза достала со шкафа папку и села на диван.
— Садитесь рядом, — пригласила она, — я все вам покажу.
Пребен сел возле нее, она раскрыла папку и стала доставать оттуда рисунки. Пребен тщательно их рассматривал, находил красивыми, а в его устах это было большой похвалой.
Когда все рисунки кончились, Ильза закрыла папку и отложила ее в сторону.
— Вы ничего не имели бы против того, чтобы нам перейти на «ты»? — сказала она вдруг. — Терпеть не могу эти формальности.
Пребен ответил, что против ничего не имеет, а официальные формы обращения тоже ненавидит.
Ильза, судя по всему, вставать не собиралась; у нее был такой вид, будто она ждала чего-то. Пребен неожиданно обнаружил, что сидит уже почему-то вплотную к ней, и поспешно отодвинулся. Ему вовсе не хотелось, чтоб его сочли, чего доброго, нахалом.
— Может быть, спустимся снова вниз? — предложил он.
— Что ж, можно и спуститься. — Ильза посмотрела на него и встала. По ее взгляду Пребен понял, что предложение его было не из удачных.
— Садись на диван, — сказала Ильза, когда они были уже внизу, — здесь удобней всего.
Пребен сел, а Ильза включила приемник. Она крутила ручки, пока не нашла танцевальную музыку. Потом села рядом с Пребеном.
— Ты любишь танцевать? — спросила она.
— Да, очень люблю.
Затем наступила гнетущая пауза, которую нарушила Ильза, напомнив Пребену, что он пришел сюда развлекать ее. При этом она потянулась за своим бокалом, и, поскольку он стоял довольно далеко, ей пришлось опереться на колено Пребена.
Это прикосновение подействовало на него как удар током. Внезапно ему стало ясно, насколько глупо он выглядит со стороны. Обещал развлекать ее, а вместо этого сидит здесь и молчит. Но он же совершенно не умеет развлекать скучающих юных дам, понятия не имеет, какой вид развлечений они предпочитают. Он уже был готов раскаяться в своем приходе.
И здесь ему в голову пришла блестящая идея. Как он не додумался до этого раньше!
— Ты умеешь топить корабли? — спросил он.
— Что?.. — Ильза была немного сбита с толку.
— Это игра такая.
— А-а-а, игра. — В голосе ее слышалось легкое разочарование. — Нет, не умею.
Пребен вкратце разъяснил суть игры.
— Что ж, можно попробовать, — согласилась Ильза.
— Нужна бумага в клетку, — сказал Пребен. — У тебя найдется?
— Пойду посмотрю. — Ильза вышла в соседнюю комнату.
Пребен отхлебнул виски. Он смутно догадывался, что придуманный им способ развлечения был далеко не самым лучшим.
17
Петер переезжал. Иного выхода не оставалось — он должен был немедленно освободить комнату. Фирма, у которой он снимал ее, проявила максимум терпеливости и много раз шла ему навстречу, но дольше ждать она просто не могла. Сейчас помещение ей было совершенно необходимо.
Нельзя сказать, чтобы Петер приложил к поискам нового жилья сверхъестественные усилия. Он знал, что занятие это заведомо бесполезное, учитывая тот факт, что множество людей и без попугаев с собаками не имеют пристанища. Ситуация, в которой он теперь очутился, причиняла ему немалые муки. Не то чтобы он боялся за себя, но ему нужно было заботиться о других. От мысли, что случится с Якобом и Триной, когда они все трое окажутся под открытым небом, он буквально заболевал.
И вот однажды, когда будущее рисовалось ему в особенно мрачных тонах, он неожиданно нашел выход. Не самый лучший, но достаточно реальный, и им, в его положении, ни в коем случае не стоило пренебрегать.
Неподалеку от его дома была площадь, на которой находился подземный бункер. Его построили в годы войны в качестве бомбоубежища, но по назначению ни разу не использовали, так как сооружение его закончилось одновременно с войной. Поскольку же он обошелся государству в немалую сумму, его решили оставить в неприкосновенности, надеясь, что когда-нибудь он придется кстати. А до тех пор на дверь повесили крепкий замок и приколотили доску с надписью: «Вход воспрещен».
Петер сотни раз проходил мимо этого бункера, не обращая на него никакого внимания, пока в один прекрасный день его не осенило, что бомбоубежище можно использовать как жилье. Он тут же спустился вниз и все внимательно осмотрел. Объявления на двери он не заметил (а если и заметил, это ничего не меняло); замок же, как выяснилось, отпирался, стоило по нему слегка ударить.
Осмотр подтвердил предположение Петера о том, что бункер пригоден для жилья. Поскольку, как уже было сказано, им еще не пользовались, все внутри оставалось новым и чистым. Стены, пол и потолок покрывала обшивка из досок, и сыростью не пахло. Света, правда, не хватало, так как вместо настоящих окон тут был световой люк, но зато имелось электрическое освещение, а это не так уж плохо.
Петер тут же прикинул, как он разместится в новой квартире. Он наметил, где поставит пианино, где устроит уголок для Трины, куда станет его кровать, и пришел к выводу, что здесь будет довольно уютно. Особенно, если на пол постелить ковер, а стены оклеить обоями. Ближе к зиме для обогрева нужно будет установить нефтяную печку.
Затем он начал постепенно перебираться в новое жилище. Каждый день понемногу переносил свои пожитки в бункер. Потом оклеил обоями стены. Сегодняшним вечером должен был состояться окончательный переезд, то есть перевозка самых крупных вещей, с которыми Петер не мог справиться один.
Помогали ему Пребен и новый сотрудник, Ольсен, соблазненные угощением, которое было обещано им после переезда. Ольсен в такого рода делах оказался просто незаменимым. Он обладал не только незаурядной физической силой, но и энергией, побеждавшей все и вся. К примеру, когда выяснилось, что лестница слишком узка для пианино, он без лишних слов оторвал целый пролет перил и швырнул его вниз. А позже, когда им пришло в голову, что неплохо бы вставить в световой люк оконную раму, чтобы у Петера не было сквозняков, Ольсен, не терзаясь особенно муками совести, прихватил и лестничное окно, которое, как оказалось, подошло в точности.