Таллия перехватила его уже за порогом и прикрыла ему рот своей рукой, чтобы он замолчал. Мимо с воплями и стонами промчалось несколько человек, затем откуда-то с улицы донесся сигнал рожка. Другой ответил ему из-за здания Большого Зала. Лихорадочно оглядевшись, Таллия увидела Лилису, ведущую группу в проулок. Орстанда замыкала шествие, она шла неуклюже, словно малыш, который учится ходить.
- Поторопись! - крикнула Лилиса.
Таллия стояла в дверях, мучаясь проблемой выбора. В зале оставалось около дюжины людей, и она знала почти всех. Некоторые умрут, если бросить их здесь без помощи. Возможно, погибнут все, если их найдут враги. Прэтхитт снова начал метаться. Если она понесет Карану, он их непременно выдаст. Ее размышления прервал чей-то стук в заднюю дверь. Мощные удары эхом отдавались внутри зала. Слишком поздно! Она потянула Прэтхитта через дорогу.
Теперь дождь усилился. В проулке было темно, хоть глаз выколи, под ногами - скользко. По улице пробежала еще одна группа людей. Таллия услышала, как за ними печатает шаг отряд солдат. Она двинулась по проулку, спотыкаясь и поскальзываясь на опавших листьях. Пахло гнилой капустой, и чем дальше она шла, тем грязнее становился путь.
- Лилиса, - хрипло прошептала она.
Ответа не было. Таллия различила шум льющейся воды, и в следующую секунду на голову ей обрушился поток с крыши. Вытерев глаза, она вгляделась в темноту - но тщетно. По земле начал стелиться туман. Звук марширующих ног стал громче.
Прэтхитт, который тоже вымок, выкрикнул непристойность и взмахнул руками. Удар кулака пришелся Таллии по щеке. Женщина принялась бороться с купцом, производя при этом слишком много шума. Прэтхитт был очень силен, и, когда ей наконец удалось зажать ему рот, он укусил ее до крови. Выругавшись, Таллия стукнула его по голове. От удара Прэтхитт осел на землю.
Кто-то завопил у Таллии за спиной. Один из солдат Иггура, расхаживавших взад и вперед по улице, подошел к проулку, держа в руках зажженный факел. Подопечный Таллии пошевелился. Она надавила ему коленом на спину, прижав к земле. Солдат, ничего подозрительного не обнаружив, стал удаляться. "Остальная часть отряда, наверно, проверяет Большой Зал", - подумала Таллия; она остро переживала свою неудачу. "Куда ушла Лилиса? Вероятно, бросила людей, как только появились солдаты". Кто может винить девчонку? О ней некому позаботиться, кроме нее самой.
Подняв Прэтхитта на ноги, Таллия тащила его назад по проулку, когда он неожиданно схватил свою спасительницу за плечи и толкнул. Потеряв равновесие, Таллия упала и ударилась головой о бочку с водой. С минуту она смотрела в одну точку, как будто опять впала в транс, затем в сознании прояснилось, и Таллия села, пытаясь протереть глаза, в которые попала грязь. Звук удаляющихся шагов постепенно стих.
Снова появился свет, и Таллия увидела силуэт солдата. Она склонила голову, молясь, чтобы ее не обнаружили. После долгой паузы свет стал удаляться. Она снова прокралась к началу проулка и увидела неприятельский пост, выставленный на улице. Теперь нет никакой возможности вернуться за Караной. Потирая ушибы, Таллия поспешила догнать своих подопечных.
Через два часа она добралась до ворот Старого Города: она долго плутала под проливным дождем, заблудившись на каких-то улочках и переулках. Таллия упустила Прэтхитта. Но еще ужаснее было то, что она потеряла всяческую надежду отыскать Лилису с группой спасенных. Она чувствовала себя идиоткой и испытывала искушение вернуться в Большой Зал, но ее вызвали в зал аудиенций.
Огромная комната была заполнена роскошно одетыми офицерами и адъютантами. Двадцать писцов, сидевших за столами, стоявшими в ряд вдоль стены, лихорадочно строчили приказы и передавали листочки бумаги гонцам, которые вбегали и выбегали из зала. Мендарк стоял перед картой города, нарисованной на холсте, споря с великолепно одетым офицером. На нем были цвета Магистра - алый с голубым. От этого настроение Таллии еще больше испортилось.
Это был Беренет, второй доверенный Мендарка. Его прекрасные усы были нафабрены и завиты. Он был наряжен в шелк и бархат; брыжи из алого кружева у горла скрадывали впечатление от впалой груди. "Интересно, где он находился в последнее время? " - подумала Таллия. Обоим пришлось много путешествовать, и она не слышала о нем ничего полгода. Она коротко кивнула. Усмехнувшись, Беренет внимательно осмотрел ее с головы до ног.
У Мендарка был измученный вид. Правда, как заметила Таллия, он успел принять ванну и переодеться.
- Что с тобой случилось? - спросил он более резким тоном, чем обычно. Не забрызгай грязью ковер. О, что это значит? - продолжал он, когда Таллия отступила в сторону.
- Я их потеряла, - ответила она, чувствуя себя как нашкодившая школьница. Беренет ухмыльнулся.
- О чем ты говоришь? - осведомился Мендарк, нахмурившись. Он был в бешенстве по какому-то поводу.
- Те, кто выжил в Совете. Я вывела кое-кого из них, но потеряла в переулках.
- Они здесь уже целый час! - сказал Мендарк. - Какая-то уличная девчонка привела семерых к воротам - связанных вместе, как караван верблюдов.
- Лилиса их привела? - Таллия была в изумлении. - Как Орстанда?
- Не очень. - Он взмахнул рукой.
Таллия увидела крупную фигуру судьи, которая сидела, сгорбившись, у стола в другом конце комнаты.
- А Хенния? - Мендарк понизил голос:
- Кажется, она сломалась. Возможно, нам придется заменить ее кем-нибудь в Совете. Что еще ты можешь мне рассказать?
- Мне пришлось покинуть остальных - повезло еще, что удалось уйти самой. Я потеряла Прэтхитта. Он ударил меня и сбежал в темноте.
- Да, твои успехи сегодня не слишком-то велики. Слава Богу, у нас есть Беренет. Он вернулся с ценными сведениями об Иггуре.
Адъютант тронул Мендарка за рукав.
- Минуту! - отрывисто произнес тот.
- Я оставила там Карану, - продолжала Таллия. - Солдаты Иггура появились неожиданно, и у меня не было времени что-нибудь предпринять.
Мендарк выругался.
- Чувствительница нам бы пригодилась.
Таллия восприняла это как еще один упрек. У Караны был редкий дар. Чувствительники могли стать бесценными во время войны: они ощущали опасность и были способны предупредить о том, что собирается делать неприятель. Некоторые даже умели передавать мысли, установив связь между сознаниями. Однако чувствительниками было ужасно трудно управлять, и часто они бывали эмоционально не уравновешены.