Выбрать главу

И что оставалось? Только вздохнуть и уже в спину удаляющемуся парню произнести тихое безысходное «Пока».

Надо мной часто так шутили знакомые ребята, наслаждаясь видом моего алеющего лица. Книжная девушка, тихая девушка, домашняя девушка. Та, чтo среди малознакомых людей говорит редко, смотрит за спину собеседника и вечно думает о чем-то своем… Я все понимала, поэтому не принимала подшучиваний близко к сердцу.

Ровно до этого момента.

Наверняка точно в полночь мы с Максимом столкнулись на лестнице, и двенадцать раз должны были отбить часы на башне. Вот только башни с часами здесь не было.

Я постояла ещё немного в мертвой тишине подъезда и, с трудом переставляя нoги, побрела наверх, к квартире, которую пока считать своей не привыкла.

Вообще, в ней раньше жила бабушка Полина, дама в высшей степени эксцентричная, но и в высшей степени добрая. Главным ее недостатком, по мнению родственников, было исключительное негoстеприимство: к себе в жилище бабушка без самой крайней нужды не пускала никого – ни детей, ни внуков, ни даже двух обожаемых сестер, моих двоюродных бабушек Валентину и Светлану.

Неудивительно, что об этой квартире на Красном проспекте среди нашей семьи ходили примерно те же слухи, что и о пещере Али-Бабы. Тетя Аня, Анна Леонидовна, солидная академическая дама, подозревала, будто бабушка Полина прячет у себя дома царские драгоценности. Как они могли попасть к бабушке – дело десятoе.

Когда же бабушка Полина умерла, тихо, внезапно, оказалось, что в завещании она уже дотошно указала, кому отойдет её имущество. Квартира в центре города досталась почему-то именно мне, хотя любимицей я не была. Нет, с бабушкой у меня отношения складывались теплые, но не настолько, чтобы делать единственной наследницей настолько ценного имущества.

Оспаривать волю покойной никто не стал, пусть трехкомнатная квартира должна была, по идее достаться совсем другой внучке – Марине, в одиночку растившей двоих детей. Я сперва хотела отказаться в пользу двоюродной сестры, но та оказалась настолько возмущенной и обиженной решением бабушки, что даже слушать ничего не стала.

Маринка всегда рубила сплеча. Порой жалела после, но никогда этого не признавала и на попятный не шла.

В итоге я все же въехала в злосчастную квартиру, пусть на душе и скребли кошки, а вся родня смотрела косо и молча, но очень выразительно не одобряла.

Сперва думала, в унаследованной квартире окажется тяжело: все-таки бабушку я любила, но новое жилье почему-то не ассоциировалось с умершей родственницей. Просто уютная старомодная квартира с высокими потолками, большими окнами... Это место подходило мне идеально, я с первых секунд почувствовала себя по-настоящему дома. А ведь всегда была уверена, что не люблю шумный суетливый центр.

Прежде я жила с родителями, и внезапно обретенная свобода стала радостью и пыткой одновременно.

Вечерами приходилось прятаться от навалившейся тишины за шумом включенного телевизора... Никогда не считала себя общительным человеком, но порой одиночество брало за горло, и мучительно хотелось вернуться в тесную двушку нa окраине города... Но ведь я сама так сильно желала отъехать от семьи.

Оказавшись дома, я первым делом заперла дверь на оба замка, а затем начала включать свет везде на своем пути, пытаясь разогнать тьму, скопившуюся в углах. Наверное, стоило хотя бы кошку завести, но я слишком много времени проводила на учебе и боялась, что животное будет страдать в мое отсутствие. Дурацкий замкнутый круг.

Сразу подумалось, что у Максима нет таких нелепых проблем, наверняка вокруг него достаточно друзей, чтобы вообще никогда не чувствoвать себя одиноким. Даже посреди ночи куда-то побежал. Наверное, в клуб или на свидание.

Никогда не понимала, что люди находят в клубах. Шумно, душно, странная музыка и множество пьяных, смеющихся над только им понятными шутками.

Но взбреди Максиму в голову позвать меня, я бы наверняка пошла с ним. Пусть бы даже и в клуб.

Господи, какая глупость…

Я видела парня от силы пять минут, но уже успела придумать его, наделить всеми возможными достоинствами и вознести на недосягаемый пьедестал. А ведь он может оказаться и плохим человеком.

Он, на самом деле, может оказаться любым человеком.

Бабушка всегда говорила, что с моей фантазией только книги писать.

Жаль, вряд ли я смогу узнать, какой Максим... Даже если мы снова столкнемся, я все равно не рėшусь завязать разговор первая. Никогда не решалась. А ему просто будет неинтересно второй раз обращать внимание на соседку.