Инструмент отдали в ремонт, а когда привезли обратно, это был уже не тот контрабас. Струны были натянуты жестче, их стало труднее щипать. Новую подставку закрепили под каким-то неправильным углом – или просто мне так казалось. Тембр звучания изменился, даже на мой неискушенный слух. Я не сумел позаботиться о ней; и теперь она больше не будет заботиться обо мне.
А на следующий год я перешел в другую школу и перестал заниматься музыкой. Мысль о том, чтобы сменить инструмент, явственно отдавала предательством, а пыльный черный контрабас, который хранился в шкафу в музыкальном классе моей новой школы, похоже, меня невзлюбил. На мне лежала печать другого инструмента. К тому же за лето я вырос, и прикольное несоответствие моего мелкого роста с габаритами контрабаса сошло на нет.
И потом, я же знал, что совсем-совсем скоро у меня будут девочки.