Сон не шел. Не знаю почему. Пижама приятная, постель чистая, даже частично помыться удалось, притом вроде устала днем, пока прибиралась. Или наоборот выспалась после? Занять удобное положение не получается, потому что мне очень хочется лечь на левый бок.
Свет не выключаю, намеренно. С недавних пор в темноте мне жутко, и, если есть возможность оставить ночник или другой свет, я этим пользуюсь. Так легче уснуть.
Мне кажется, прошло уже больше часа, в квартире тихо. Мне не спится. Решаюсь выйти на кухню попить воды. Не могу точно сказать, что меня сподвигло начать готовить борщ в это время. Бессонница или чувство вины…
Аккуратно, стараясь не шуметь, достаю большую кастрюлю и наполняю её водой из кастрюли поменьше, ставлю варить мясо. Всё так же тихо, как мышка, достаю остальные ингредиенты из холодильника. Готовлю медленно, прислушиваясь нет ли шорохов в глубине квартиры.
В сковороде начинаю пассеровать овощи. Видимо, так увлеклась и все-таки сильно шумела, не сразу заметила появление Артёма на кухне. Не знаю сколько он так стоял в дверном проёме, но увидев его я подпрыгнула на месте от неожиданности.
— Ты издеваешься? — да что я такого сделала?
— Я тебя разбудила?
— Да как можно спать, когда такие запахи. — проходит вперед, заглядывает в кастрюлю, принюхивается, довольно прикрывая глаза.
От увиденного выдыхаю, немного расслабившись. Подготавливаю чеснок, зелень.
— Помочь?
— Нет. Я уже почти всё.
— Это хорошо. — через чур радостно произносит, потирая ладони.
Усаживается на стул, наблюдая за процессом. Спину покалывает, и тут я осознаю, что без трусов, понятно дело, что в пижаме, но очень некомфортно. Переминаюсь с ноги на ногу. Чего он здесь уселся? Начинаю нервничать. Сама себя убеждаю, что на мне штаны и он ничего не видит, не знает… Сейчас хочется снять резинку и распустить волосы, но выглядеть это будет глупо.
— А тебе ровно совсем не сидится, да? Или не спится?
— Да я выспалась. — почти не вру.
— А я вот никак не перестроюсь к местному времени.
Весело хмыкнув, вышел из кухни. Помешиваю борщ, пробуя ещё раз на соль. Без часов всё же неудобно готовить. Артём возвращается, разрывая упаковку, протягивает мне черные мужские носки.
— На, одень. — я точно открыла рот, потому что это… это…
— Они новые. — это я поняла, не поняла зачем ты… — Чего босая ходишь, могла бы сказать, что нужны носки.
— Эм… Я не подумала как-то. — потихоньку выхожу из ступора. — И спасибо за… за вещи.
Молча кивает, достает тарелки, ложки, половник. Нарезает хлеб. Он что есть сейчас собрался?
— Долго еще? — стоит рядом.
— Были бы часы, я бы ответила. — странный человек, про часы я ему уже несколько раз намекнула, а про носки ни разу не заикнулась даже.
— Я жуть как давно не ел борща!
— Верю. Могу даже подсказать место, где у нас его очень вкусно готовят.
— Я серьёзно. Соскучился по домашней еде. А куда сходить я и сам знаю, но есть вероятность встретить знакомых, а мне это пока не нужно.
— Ну так долго ещё?
— Минут двадцать-тридцать пусть настоится хотя бы.
— Я за это время слюной захлебнусь. — отодвигает крышку.
С предвкушением наливает. Берет вторую тарелку. Вовремя останавливаю его.
— Я не буду! Так поздно не ем.
— Давай чай? — соглашаюсь.
Мне приятно наблюдать с каким аппетитом он ест. Даже самой захотелось, но я пью голый чай.
— М! Это божештвенно! — произносит с набитым ртом. — Где так готовить научилась?
— У меня был хороший учитель. — улыбаюсь, наблюдая как он обжигается, но всё равно торопится есть.
— Мама?
— Нет. — улыбка стекает с моего лица. — Соседка. Мы дружили с её сыном, я часто бывала у них дома, она работала помощником повара в Эдельвейсе, после смены постоянно что-то вкусненькое приносила, рассказывала, как готовить. Иногда показывала. Я запоминала.
— Молодец! И ты, и соседка. Дай Бог здоровья ей.
— Она умерла, от рака. — не знаю зачем я это сказала.
— Жаль, конечно. Зато навык свой передала. Правда вкусно, Поль. Спасибо. — наливает добавки.