— Разбирай. Это тебе.
— Какие милые! — она сияет от каких-то тапок, как ребенок.
— Спасибо большое. — смущается, заливаясь краской. — А сколько… Сколько я тебе должна за них? — тянется к своей сумочке.
— Нисколько. Считай, что это подарок.
— Но я так не могу. Ты и так мне вещи купил.
— Можешь. Просто принимаешь и всё. — еще я денег не брал с нее за эту ерунду.
— Артём…
— Борщ сготовишь.
— Опять?!
— Ну можно что-то другое. Что еще умеешь?
— А что ты любишь?
— Значит договорились, пока живешь здесь – готовишь. Идёт? — протягиваю ладонь.
— Идёт. — пожимаю протянутую в ответ ладошку.
— Пошли обрабатывать швы.
Девчонка, приготовив всё необходимое, ложится на бок. Открываю рану, обрабатываю, зачем-то считаю швы и немного шокирован длинной.
— Я думал у тебя шесть швов.
— И сколько их там?
— Девять.
— Тремя больше, тремя меньше. — весело хмыкнув. — Особой разницы нет.
Ужин проходит вполне хорошо. Поедаем пирожки, рассказываю ей про Римму Яковлевну. В ванной пиликает машинка, оповещая о завершении еще одной стирки.
— О! Это шторы. — подрывается и несется в ванную, сверкая белыми черевичками. И мне нравится видеть, как ее ноги скользят не голыми ступнями по холодному полу. Вот так и должно быть, говорит мой внутренний голос.
— Только не знаю куда их вешать. — озадаченно сидит на коленях перед стиралкой.
И я не знаю. Они такие длинные. Стою чешу затылок. Я бы их вообще не вешал. Но раз уж постирали тут без меня….
— А давай из в зале на полу разложим? Там чисто и места много.
Завершив все дела, жду, когда девчонка выйдет из душа. Долго ждать не приходится, она выходит, оставляя за собой легкий клубничный шлейф. Стою и как дурак втягиваю носом каждую молекулу этого воздуха.
На черевичках я не остановился, купил небольшой ночник на прищепке. Мне электричества не жалко, но здоровый сон всё же должен быть в темноте, какой бы жуткой она не была.
Без стука не вхожу.
— Можно?
Дождавшись ответа прохожу, осматриваю куда можно его прицепить. Поля полубоком на софе с книжкой. Заучка! Креплю ночник к стеллажу, направив плафон в пол и немного в сторону от софы. Проверил, всё работает, вырубил большой свет.
— Думаю, так будет комфортнее, чем с общим светом. — мой голос проседает в тишине комнаты.
Девчонка сглатывает, неотрывно наблюдая за моими действиями. В тусклом свете в ее глазах ни намека на зелень, они блестят темнотой ночи.
— Добрых снов. — провожает взглядом так и не произнеся ни звука.
Глава 8
Как только Артём закрыл дверь, из глаз потекли горячие слёзы. Опускаю взгляд, натыкаясь на светлое пятно в этом сумраке – плюшевые балетки… с кошками. Боже! Это так странно, так душераздирающе мило! Белое пятно на полу расплывается, стены комнаты плывут, сливаясь с тусклым светом ночника. Вытираю слезы, кремовый плафон, массивная черная прищепка и мне…, наверное, просто спокойно. Такое забытое, но такое приятное чувство. Откладываю книгу и впервые за долгое время засыпаю с улыбкой.
А на утро мне хочется свернуть горы. Даже несмотря на то, что немного болит голова, потому что обычно я сплю с распущенными волосами, а вчера уснула с тугой косой, которую мне любезно заплела милая женщина Нина.
Сегодня понедельник, в институт попасть не смогу, надо предупредить Оксану, что меня не будет. Найдя в сумочке блокнот, тихонько крадусь в зал, обхожу разложенные на полу темно-зеленые шторы, присаживаюсь на пол и набираю номер подруги на трубке стационарного телефона. Успеваю меньше чем за тридцать секунд сообщить, что я заболела и меня не будет какое-то время. Надеюсь, этот звонок на сотовый недорого обойдется Артему.
Снова дезориентированная во времени. По погоде за окном, мне кажется еще рано. Судя по обуви в прихожей и закрытой двери в спальню, хозяин квартиры еще спит. Решаю пойти наконец-то вымыть голову, как раз до вечера успею высушить.
Опустив волосы вниз над ванной и намочив их, почему-то не подумала, что вымыть голову привычным способом будет так трудно. Вода, попадая на шею, стекала вниз по спине, впитываясь в повязку. Наклониться ниже было больно, мокрые волосы оказались слишком тяжелыми и тянули вниз. В итоге вся мокрая и расстроенная, запрокинув голову назад, уселась на кафельный пол, как оказалось в лужу, и разревелась. Моя ущербность выбивала из колеи. Мне очень хотелось вернуть привычную легкость в движениях. Морально собравшись, решила немного отдохнуть и потом в несколько заходов всё же помыть голову.