— Ты на хрена под пули летела, дурная?! — продолжал свирепеть этот Клыканов.
— У неё шок, Петрович. Я посмотрел, навылет прошла. Абрамыч уже едет. Ребят тоже знатно задело. — спокойно отозвался Руслан, будто это обычное дело, получать пули и вызывать собственного хирурга.
— Б*ядь! Найдите мне этого ублюдка! — рвал и метал с окровавленной рубашкой на груди.
Только сейчас я понимала, что вероятно это моя кровь. Меня уже давно мутило от всего происходящего, старалась сдерживать рвотные позывы, но это было всё сложнее. В итоге мой желудок вывернуло наизнанку на бетон. Рот обожгло кислотой.
— Уведи её отсюда! — сквозь зубы прорычал главный.
Руслан провел в будку, внутри отдаленно напоминающую офис, и подтолкнул к двери, за которой оказался унитаз и раковина.
— Приведи себя в порядок. — включив воду, вышел за дверь.
Прополоскав рот и немного глотнув воды, густая темнота засасывала, ноги становились ватными, я осела на пол у стены. Плевать, что там было не очень чисто. Мне было настолько плохо, что всё остальное становилось не важным.
— Эй! Не отключайся. — похлопал по щеке и выволок из туалета, усадив на стул.
Моё сознание хоть и было затуманено, но лязгающий звук ремня тут же привел в чувства. Руслан, вытащив брючный ремень, сделал петлю и просунул в металлическую пряжку. Образовавшееся кольцо одел на руку выше локтя и стянул.
— Не рыпайся! Время запомни. Двадцать два тринадцать.
А позже я познакомилась с интеллигентным дедушкой. Иван Абрамович Кацман – незаменимый человек в подобных ситуациях. Личный хирург. В этой будке он при мне обработал рану и сделал повязку Анатолию Петровичу, как оказалось его тоже задело по касательной. Я удивлялась, как он стойко переносит такое. Для меня всё происходящее было дикостью и каким-то нереальным.
Как и то, что дело замяли, замаскировав под обычный перелом, подкупив врачей. Той же ночью меня прооперировали в городской больнице. А дальше начался мой персональный ад. Процесс заживления шел очень долго, не обошлось без загноения, каждый день в моей ране ковырялись. Потом срасталась кость.
Оставшиеся две недели августа, я провела в больнице, куда всего единожды приходила мама, передав для меня чистые вещи. А затем она уехала в отпуск, потому что путевка уже была оплачена. Мне, наверное, так даже было лучше. Понятия не имела, что отвечала бы на ее вопросы. У папы на тот момент были плановые учения, и он несколько дней не появлялся дома. За мной ухаживала бабуля. С её слов узнала официальную причину моего нахождения в больнице. Оказывается, я отдыхала с друзьями на какой-то даче и упала в недостроенном доме, потому что была в алкогольном опьянении! Даже подставных подруг мне сделали. Ну бред же!
В свои шестнадцать я пробовала только пиво и повторно пить эту редкостную гадость мне совсем не хотелось! Но, что бы не вылезла правда, пришлось выслушать нотации от мамы. Она любезно, согласилась скрыть этот факт от отца и уехала с подругой в Сочи. Бабуля тоже с укором смотрела на меня первое время, но сказав: «Это дело молодое», взяла с меня обещание, что такое больше не повторится.
В первый день после наркоза, мне показалось я видела в палате Клыканова и даже что-то ему говорила, он снова спрашивал… и до сих пор не понимаю был это отходняк от наркоза или всё же правда, и он действительно приходил. Ждал ли итогов операции? Думал ли куда деть мой труп в случае смерти, и как вообще замять дело… хотя с последним, судя по всему, проблем бы не возникло.
Андрей пропал. Меня это сильно волновало. Ну не мог он вот так просто взять и исчезнуть, бросить маму… В больнице ни разу не появлялся, может быть знал, что тут его сразу возьмут.
За это время в палате дважды появлялся Руслан, пытаясь выяснить кто я такая, в каких отношениях с Андреем и почему бросилась под пули. Под последние я, кстати, не бросалась. Изначально цель была другая, но всё вышло, как вышло.
— Не думала, что будет так больно… — тихо проговорила на очередные осуждения моего безрассудного поступка.
На что Руслан громко рассмеялся на всю палату, в которой я лежала одна, между прочем. Не знаю, чем так рассмешил его мой ответ, но это откровенно злило.
— И если б вашего Петровича завалили, живым Андрей оттуда бы не ушел…
— Так ты это всё… — продолжал с ехидной улыбочкой. — Под пули бросилась из-за парня что ли своего?