— Прибил бы! — процедил сквозь зубы.
— Вот видишь. Просто я пытаюсь объяснить тебе её поведение. Я понимаю, почему она так себя ведет, а ты нет. С Вадимом, её братом, мы уже второй год в стенах ВУЗа периодически сталкиваемся. Давно всё обговорили. Он просто старше, поэтому реагирует адекватно. Хотя я знаю, что ему тоже неприятно.
Перевариваю сказанное. Девчонка стоит напротив, буравит зелеными глазищами.
— Всё? Достаточно детальный отчет я предоставила? Думаю, Руслан поймет, что твоей вины в моих фингалах нет! — голос дрогнул.
Развернулась на пятках, колыхнув волосами, и улетела в кабинет. Обиделась. Даже на ужин не вышла. Допоздна слышались шуршания за дверью, она вышла всего лишь раз – в туалет и в ванную. Голодовку устроить решила?
В квартире тишина. Духота. У меня бессонница, уже которую ночь гоняю мысли, кто она? Напрямую спросить: «Ты спишь с моим отцом?», ведь она поняла кто я. Даже если так, она же не дура… а вот я дурак, ляпнул на эмоциях, что прибил бы любовницу отца.
Утро субботы. Позднее, пасмурное и дождливое. Начало двенадцатого. Судя по отсутствию обуви и пустому стаканчику из-под йогурта в мусорном ведре, Полины нет дома. Без стука распахиваю дверь в кабинет, так и есть. Софа заправлена, рядом на полу бутылка воды. Хитрожопая какая, это что б на кухню не ходить, со мной лишний раз не пересекаться?
На столе прадеда стопка ее тетрадок, книг. Толстый блокнот на спирали, ветхая картонная коробка с красками, рядом голубая крышка, на которой надпись: «Набор акварельный. ЛЕНИНГРАД». И стаканчик, мать его, из-под йогурта с грязной водой, рядом с десяток кистей, перевязанных тонкой резинкой, и незаконченный рисунок красками. Наш мост через реку на фоне ночного горда. Рядом нахожу папку, там полно рисунков, какие-то уже видел раньше на широком подоконнике. Наш парк, площадь, ветхие деревянные хибары, природа, снова наш мост, набережная, церквушки…
Подхожу к окну, там еще несколько папок разного размера. В одной графика, всё простым карандашом, в другой поменьше – интерьеры, мебель, детские комнаты, спальни, холлы, приемные, зона ресепшена детской стоматологии… Серьезно? Деточка, ты точно учишься на «документоведении и архиво…» чего-то там?
Входная дверь клацает, шум, шелест, нервное бурчание Полины. Кажется, я даже слышу, как стучат ее зубы. Трясущимися руками укладывает свою сумочку на высокий комод. С нее реально течет вода! Волосы свисают мокрыми сосульками, джемпер прилип к груди, она остервенело пытается стянуть с себя кожанку. В черных черевичках хлюпает вода… Ну пипец, потоп устроила! Кто вообще в такую погоду в такой обуви ходит? Про зонт она тоже ничего не слышала?
Ей всё-таки удается стянуть с себя косуху, держит ее в вытянутой руке подальше от себя, параллельно пытается вылезти из обуви. Двигаюсь в ее сторону, хоть куртку возьму, пока не залила всё. Она вытягивает ступню в капроновых, мать её, носочках! Поскальзывается на мокром полу, проезжая вперед прямо в мои объятия. Подхватываю, не давая упасть. Сам чуть не распластался в этой луже.
— Блин-блин-блин… Руку! — хнычет. — Убери руку-у!
Руку. Конечно, ухватил ее под ребра. Сильно. Рана, мать её! Да что ж за бедовая девчонка. Сама мокрая и я весь мокрый, и прихожая. Торопится вырваться. Руки холоднющие, губы синющие.
— Да тише ты. Убиться хочешь?! — рявкаю, удерживая за руку.
Выхватывает ладонь, снимает свои носочки и босыми ногами шлепает сначала в кабинет, затем в ванную. Оставив меня одного лицезреть весь этот потоп с черной кожанкой на светлом полу.
Иду на кухню, включаю чайник, не завтракал же еще. Ставлю два бокала… и кого я обманываю?
Глава 16
Эту субботу я ждала, потому что сегодня возобновляются занятия по декоративно-прикладному искусству с детьми из местного интерната.
Кирина мама работает там завхозом, от нее случайно узнала, что в учреждение требуется педагог для факультативных занятий. Её рекомендация, конечно, внесла свою лепту и благо моего диплома с художки было достаточно. Директриса нормальная женщина, быстро нашли общий язык. С середины мая по выходным мы занимались с детками. Для меня это была отдушина, самые светлые часы в творчестве и искренности. А некоторые дети поражали талантами в своем возрасте, как жаль, что многих из них не замечают, не развивают.
Первые два месяца летом занималась с теми, кого не забрали на каникулы родители или кто не смог попасть в лагерь. Мы много рисовали, лепили из пластилина, это не глина, конечно, но всё же. Мне нравилось, плюс там кормили и получалось заработать небольшую копейку, которая мне точно не помешает.