— Знаешь её? Давно у тебя работает? — сдержанно интересуюсь у Марка, отложив в сторону бумаги с пляшущими цифрами.
Какая может быть смета? Какие планы помещений, когда я весь на нервозе и глаз с нее не свожу! Рус пинает по ноге под столом, сводит брови, недовольно поглядывая.
— Эту нет. Честно, я персоналом мало интересуюсь. Официантками в смысле. За это отвечает администратор, он же бариста и мой приятель. — подносит телефон к уху, просит подойти этого бариста. — Сейчас узнаем.
— Ром, девочка вот эта, вторая. — указывает пальцем на Полину. — Давно работает?
— Почти месяц уже. — пожимает плечами парниша. — А что, жалобы какие-то?
— Нет. — смотрит на меня. — Спасибо, Ром. Можешь идти.
— Знакомая?
— Знакомая. — закипаю. — Которая учиться должна, а не … — с подносом тут шваль всякую ублажать. — Ладно, продолжим.
— Да они тут все студенты. — лыбится Марк. — Подрабатывают понемногу. Ничего плохого в этом не вижу. Я, когда начинал, тоже сам и кофе варил, и подносил, и со столов убирал. — пожимает плечами. — Всякое было.
Мы сидим в самом углу, за большим горшком с каким-то зеленым кустом, она меня не видит, но зато я ее хорошо вижу! И слышу, как кучка недопарней снова подзывают Полю и ржут как кони, прикалываясь над ней. Она вежливо отвечает с натянутой улыбкой.
Благо эти недоумки вскоре покинули заведение. Иначе ещё чуть-чуть и я бы не выдержал, начистил морды им всем, а Полине задницу!
После переговоров, прошедших не совсем по плану, стоим у тачки Руса. Курим.
— Потише ревновать не пробовал? Или поговорить, например. С ней. — стреляет глазами на двери кофейни.
— Иди в пень! — огрызаюсь на друга. Тоже мне умник нашелся.
Следующим утром договариваюсь с администратором-бариста, что б нашел причину уволить её. А лучше сократить и выплатить что там полагается… Отдаю конверт с купюрами для Полины и отсчитываю немного парнишке за оказание услуги. Вроде друг друга поняли. Нутро немного успокоилось.
Сегодня суббота, знаю, что она в интернате рисует. Вот и пусть с детьми крутится, нормальная подработка для девушки, а не вот это вот! Умом понимаю, что в работе официанткой нет ничего такого, работают же другие. А меня всё равно бесит!
Еще больше бесит, когда время обед, а её всё нет. Уже час как должна быть дома. Или Роман-болван не верно меня понял. Одеваюсь, иду пешком до кофейни, по пути выкурив две сигареты, думаю, как сдержаться и не утащить ее оттуда силой, если увижу снова в фартуке снующую между столами!
В помещении ищу глазами. Не нахожу.
— Добрый день. — здоровается недоделанный бариста.
— Где?
— Кто? — строит из себя дурака. — Вы к Марку Алексеевичу?
Начинаю медленно закипать. Парнишка быстро улавливает моё настроение и туту же переобувается.
— А, Вы про эту. Так под сокращение попала. Всё, не работает здесь больше. — деланно натирает кофемашину итак сверкающую металлическим блеском.
Не прощаясь выхожу. Где её тогда носит?!
Нигде не носит. На кухне чаи гоняет, а я места себе не нахожу. Она видимо тоже. Нервничает. Уже научился улавливать ее настроение. Увидев меня начинает суетиться, от волнения роняет стакан на пол. Осколки разлетаются по кафелю, присаживается.
— Не трогай! Сейчас веник принесу.
Ну кто бы меня слушал. Упрямая девчонка! Склоняется собрать крупные осколки и режет палец.
— Поль, сядь, пожалуйста. — указываю на стул, молча сметаю осколки.
Сидит, зажав порезанный палец. Осматриваю рану, неглубокая. Клею пластырь, поднимаю глаза, а у неё текут слезы. Вскакивает со стула. Останавливаю. Нездоровая х*рня какая-то. Она плачет-плачет, оседая на пол рядом с батареей, сокрушаясь: «Ну что за день сегодня!?»
Я в недоумении, от чего столько слез то? Даже не слёз, а она рыдает, будто ей пол руки оттяпали.