Неестественно огромные для квартиры потолки в сочетании с дневным светом наполняли комнату воздухом, создавая ощущение простора. Разглядываю гипсовые галтели по периметру потолка и шикарную розетку по центру, из которой на длинной цепи свисает бронзовая люстра с восемью белыми плафонами из матового стекла. Боже! Какие высокие потолки! Веду взглядом левее, натыкаясь на угловой шкаф с молочными фасадами. Он неплохо вписывается сюда. Ай! Снова эта боль. Залюбовавшись интерьером, забылась.
Картины вчерашнего дня одна за другой всплывали, вытягивая меня на берег реальности. Сползла с кровати, не понимая сколько сейчас времени. По привычке подняла руки за голову, завязать хвост, но резь в боку не дала этого сделать. Блин! Как же неудобно и больно! Скрючившись кое-как заплела слабую косу, стянув резинку с запястья. Тело бросило в жар, сделала несколько глотков воды прямо из бутылки.
Окно в пол оказалось дверью на балкон с тонкими прутиками ограждения. Верхушки деревьев шелестели почти желтой листвой. Солнце то появлялось, то скрывалось за бегущими облаками. Как долго я спала?
Тихонько вышла в прихожую, она уже хорошо знакома мне из вчера. На комоде моя сумочка, паспорт, кошелек и другие мелочи на месте, телефона нет. Куртка! Помню, как сжимала его в кармане, когда бежали. Высоченный шкаф-купе, абсолютно пустой и пахнет новым. Оглядываюсь, куда дальше? Напротив спальни еще одна дверь, тихонько стучусь, открываю. Огромная пустая комната с такими же бежевыми обоями, как в спальне, но здесь нет столько света, несмотря на наличие эркера в три окна. Зато здесь был стационарный телефон! На полу, воткнутый в розетку и проводом вдоль стены. Вот это удача! Радостно сняв трубку с базы, набрала свой номер, отключен. Набрала по памяти номер Руслана, тоже отключен! На монохромном экране выставлена неверная дата, время стало быть тоже.
Начинала нервничать, куртки нигде не было, телефона тоже. Мне надо позвонить Русу! Надо знать сколько время в конце концов! Заглянув во все комнаты, поняла, что одна. Быстро сходив в туалет и умывшись, с грустью оглядела ванную. Очень хотелось освежиться, но знаю, что рану пока мочить нельзя. Радовало наличие зубной пасты, отсутствие зубной щетки не помешало, пальцем тоже вполне сносно.
Поиск куртки продолжила в комнате, где самое большое количество вещей в этой квартире. Вообще эта комната сильно отличалась от других, словно шагнула в другую эпоху, где под ногами тихонько поскрипывал настоящий паркет. Она, как и зал, слабо освещена, но выглядела уютно. Здесь были тяжелые шторы, предметы мебели. Мощный старинный стол со стеклом на столешнице. Черно-белые фотографии, немного выцветшие от времени. Поражало множество книг на деревянном стеллаже во всю стену. Среди обилия медицинской литературы, справочников и словарей удалось отыскать и классику.
Взяв старенький томик Лермонтова со стихами, встала у окна и начала тихонько читать вслух. Постепенно солнце за окном светило ярче, становилось теплее. Какое удачное расположение квартиры, подумалось мне. Оживленный проспект шумно отзывался городским транспортом и гулом людей. Непривычно.
Устав стоять, присела на софу с зеленой обивкой. Ну где же этот мужик? Вот так пережидать для меня не впервой, но быть без связи нервировало, и эта неизвестность вызывала опасения. Не то что бы я не верила Русу, за эти годы доверие к нему возросло. За последние четыре месяца где только не приходилось жить: у Руслана, в хостеле, на какой-то даче, у Оксанки на квартире, в гадюшнике под названием «Сказка».
Я, можно сказать, свыклась с периодическими перемещениям, со сменой места жительства, ведь другого выбора у меня нет. Пока нет. Единственное к чему не привыкла и что по-настоящему вызывало страх – это жить в «Сказке», когда нет Петровича, и бандитские разборки. Я даже рада, что сейчас здесь, а не в том гадюшнике. Там первую помощь мне вряд ли бы стали оказывать.
Лязг входной двери заставляет резко подняться. Сердце грохочет, пальцы леденеют, осторожно шагаю к выходу, паркет предательски скрипит, зажмуриваюсь. Шуршания продолжаются, медленно выхожу. Хозяин квартиры вернулся.
— О! Смотрю ты уже на ногах. Хорошо. — заносит прозрачные чехлы с подушками и чем-то еще.
Постепенно прихожая заполняется коробками и упаковками. Я молча наблюдаю за всем. С виду он не мужик, а парень, но взрослый. И голос у него такой, что коленки невольно подгибаются.