— Болтуны готовы сражаться, но боятся, что худшее еще впереди. Когда строители стали брать пробы земли и воды, они узнали нашу давнюю тайну.
— Какую же?
— Рубины, — горько вздохнул Черепашье Сердце. — Камни, скрытые под водой. Строители сказали, красный корунд в пласте донного известняка. Болтуны говорят - кровь Розовой страны.
— Вроде того красного стекла, что ты делаешь? — спросила Мелена.
— Рубиновое стекло получается, если добавить золотой порошок, — сказал Черепашье Сердце, — а Болтния лежит на залежах настоящих рубинов. Весть об этом достигнет Изумрудного города от строителей. И тогда начнется ужас.
— С чего ты решил? — осведомилась Мелена.
— Достаточно взгляда в стекло, — сказал Черепашье Сердце, показывая на выдутый им круг, ставший игрушкой Бастинды, — чтобы увидеть будущее, красное от крови и рубинов.
— Будущее нельзя увидеть, — вмешался Фрек. — Это пахнет язычеством, плотской верой, фаталистическим культом Дракона времени. Тьфу! Нет, если кто-то и знает нашу судьбу, то только Безымянный Бог, а предсказания — одни лишь догадки, замешенные на страхе.
— Значит, догадки и страх заставили Черепашье Сердце покинуть родной дом, — без тени смущения ответил стеклодув. — Болтуны не зовут свою веру плотской и не знают о Драконе времени. Они присматриваются к знакам и прислушиваются к посланиям. Как только вода окрасится цветом рубинов, она обагрится нашей кровью.
— Глупости! — вскричал Фрек, сам рубиново-красный от негодования. — С твоими Болтунами надо хорошенько поговорить.
— И потом, разве Пасториса интересует что-нибудь, кроме охоты, обжорства и удовольствий? — добавила Мелена, которая лучше других была осведомлена о делах королевского двора. — Что ему до рубинов?
— Опасность не в королях и принцессах — опасность в чужестранце, — сказал Черепашье Сердце. — Наши женщины-ведуньи, шаманы, знахари, умирающие — все видят иноземного Хозяина, жестокого и могучего.
— И зачем Пасторис вообще полез с дорогами в ваше болото? — с досадой спросила Мелена.
— Затем же, зачем через всю нашу страну проложили Дорогу из желтого кирпича, — сказал Фрек. — Для развития. Для лучшего управления. Для сбора налогов, перемещения войск и защиты.
— От кого?
— О-о-о, это тонкий вопрос.
— О-о-о, — едва слышно выдохнул Черепашье Сердце.
— И куда ты теперь? — спросил Фрек. — Только не подумай, я тебя не гоню. Мелена очень дорожит твоей компанией. Как и все мы.
— Ужас, — напомнила Бастинда.
— Помолчи, — одернула ее няня.
— Милость и Государыня очень добры к Черепашьему Сердцу. Черепашье Сердце шел в Изумрудный город, но сбился с пути. Черепашье Сердце хотел встретиться с Принцессой…
— С регентом Пасторисом, — поправил Фрек.
— …и просить сжалиться над Болтнией. А еще предупредить о жестоком чужестранце.
— Ужас! — радостно захлопала в ладоши Бастинда.
— Девочка напоминает Черепашьему Сердцу о его обязанностях. Разговор разбудил старую боль. Черепашье Сердце забыл. Но теперь, когда слова сказаны, настало время для дел.
Мелена метнула отчаянный взгляд на няню, которая меж тем спустила девочку с колен и стала собирать грязную посуду. «Видишь, к чему приводит лишнее любопытство! — беззвучно кричали ее глаза. — Взяла и разбила свое счастье — и все из-за тебя!» Мелена отвернулась от страшного лица дочери, на котором играла улыбка (или обиженная гримаса?), и с мольбой перевела взгляд на мужа. «Сделай хоть что-нибудь, Фрек!»
— Может, именно эту возможность мы так долго ждали? — задумчиво проговорил Фрек и потом добавил убежденнее: — Нужно идти в Болтнию: оставить удобства здешней жизни и испытать себя в огне истинной нужды.
— Удобства здешней жизни?! — Мелена аж задохнулась от негодования.
— Когда Всевышний говорит через недостойный сосуд, — начал Фрек и кивнул на удрученного Болтуна, — мы можем слушать или ожесточить свое сердце…
— Тогда выслушай вот что. Я беременна. И не могу никуда идти или ехать. А когда родится ребенок, то тем более будет не до шастанья по болотам.
Фрек осекся на полуслове.
— Я не так хотела тебе сказать, — виновато добавила Мелена.
— Поздравляю, — холодно ответил муж.
— Ужас, — сообщила матери Бастинда.
— Ну, хватит разговоров на ночь, — засуетилась няня. — Мелена, будешь здесь сидеть — простудишься. Пойдем лучше в дом.
Фрек поднялся и поцеловал жену. По его непроницаемому лицу невозможно было понять, подозревает он, что отцом ребенка может быть Черепашье Сердце, или нет. Саму Мелена это не заботило. Больше всего на свете она хотела, чтобы Болтун остался, хотя и злилась на него за неожиданные обязательства перед убогим народом.