— Думаю, от ужаса к госпоже Глючии и вернулась ее болезнь. Кстати, теперь вы, наверное, понимаете, почему я отпустила Громметика. Он очень раним и, боюсь, подозревает, что ваша опекунша винила его в смерти профессора.
— Мадам Виллина, — неуверенно сказала Стелла. — Мне надо кое в чем вам признаться. Та болезнь, о которой я вам рассказывала, — я ее выдумала. Ничем подобным госпожа Глючия никогда не страдала. Но, клянусь, я не насылала на нее эту болезнь.
Бастинда с напускным равнодушием изучала лицо директрисы. Гингема почтительно хлопала ресницами. Но если мадам Виллина и знала про обман Стеллы, то не подала вида. Она оставалась невозмутимой, как привязанная лодка.
— Что ж, это только подтверждает мои наблюдения. В вашей вздорной голове скрыто богатое воображение и даже способность к прорицанию.
Мадам Виллина встала, шелестя юбками, словно ветер на хлебных полях.
— То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. Я жду от вас полного повиновения. Вы понимаете?
Девушки ошеломленно замерли на своих стульях. Директриса сверху вниз смотрела на них. «Так вот почему она похожа на рыбу! — со всей отчетливостью поняла вдруг Стелла. — Она совсем не моргает!»
Приняв молчание студенток за согласие, мадам Виллина продолжила:
— Я наделена полномочиями от властителя, могущество которого вы даже не представляете, и пытаюсь выполнить важнейшую задачу, без которой немыслима безопасность нашей страны. Вот уже не один год я тружусь, и теперь пришло время пожинать созревшие плоды.
Директриса многозначительно посмотрела на девушек. Они и были этими плодами!
— Все, что вы здесь услышите, не выйдет за пределы этой комнаты, — властно провозгласила мадам Виллина. — Вы не захотите и не сможете нигде повторить мои слова. Я связываю вас обещанием, накладываю защитный кокон, удерживающий секрет внутри вас. Нет! — Она взмахнула рукой, заглушая протест Бастинды. — Не смей возражать! Заклятие наложено, и вы обязаны меня выслушать.
Стелла проверила, чувствует ли она на себе какое-то заклятие, но все чувства заглушались страхом и беспомощностью. Она оглянулась на сестер. Гингема в своих ослепительных башмачках вжалась в кресло, ее ноздри широко раздувались от ужаса или восторга. Бастинда, напротив, выглядела такой же самоуверенной и хмурой, как обычно.
— Вы живете в искусственном девичьем мирке, — вещала Виллина. — Да, я знаю, иногда вы еще встречаетесь с мальчишками из соседних колледжей. Бесполезные существа. Хороши лишь для одного, но даже в этом на них нельзя положиться. Впрочем, я отвлеклась. Я хочу сказать, что вы ничего не знаете об истинном положении дел в нашей стране. Сколь велико беспокойство ее жителей. Одни группы ополчаются на другие: народ на народ, банкиры на фермеров, рабочие на торговцев. Сегодня Волшебная страна — это клокочущий вулкан, готовый вот-вот извергнуться и сжечь всех нас зловонной лавой.
Вам, может, кажется; что у Гудвина сильная власть? Полно, так ли это? Да, он контролирует внутреннюю политику и выторговывает прибыльные сделки с кровопийцами из Эва, Джеммико и Флиана. Он правит Изумрудным городом с умением, невиданным для деградировавшей династии мордатых Принцесс. Без него государство давно бы рухнуло. Мы должны быть ему благодарны. Удивительно, как много трудностей решает крепкий кулак. Как говорится, вежливость вежливостью, но лучше иметь дубинку под рукой. Вижу, вам не нравятся мои слова? Согласитесь хотя бы, что мужчина лучше женщины олицетворяет власть.
Но не всегда все так, как кажется. Постепенно выяснилось, что фокусов Гудвина надолго не хватит. Неизбежны волнения, бунты — те самые нелепые, бессмысленные бунты, во время которых люди так упоенно режут друг друга ради политических перемен, которые через какие-нибудь десять лет откатятся назад. Столько смысла в жизни появляется, правда? Зачем, в самом деле, чем-то заниматься, когда можно бунтовать? В общем, Гудвину нужны надежные помощники. Те, на кого можно положиться. Кто со временем станет его ближайшими соратниками. Генералами в постоянной войне. Кто способен подчинять и управлять и у кого хватит ума не развалить страну.
Одним словом, женщины.
Поэтому я и собрала вас здесь. Вы еще очень молоды, но даже представить себе не можете, как быстро повзрослеете. Что бы я ни думала о вашем поведении, я сразу вас выделила из толпы: вы гораздо способнее, чем кажетесь на первый взгляд. Гингема, поскольку ты приехала к нам недавно, в тебе разобраться труднее всего, но я чувствую: стоит тебе вырасти из своей детской набожности, как у тебя проявится могучая сила, которой болезнь не помеха. Бастинда, превыше всего ты ценишь собственную независимость. Даже сейчас, во власти моих связующих чар, ты сопротивляешься каждому слову. Это говорит о крепкой воле, за что я тебя и уважаю. Ты не выказала ни малейшего интереса к магии, да я и не вижу в тебе особой наклонности к ней. Скажу лишь, что твой гордый дух одинокой волчицы может быть обуздан — о да! — и тебе не придется доживать свои дни пожираемой невыплеснутым гневом. Ну а ты, Стелла, ты все еще удивляешься своим магическим способностям, а ведь я их давно в тебе распознала. Я даже надеялась, что ты заразишь Бастинду своим увлечением, но этого не произошло, что лишний раз подтверждает ее несгибаемый характер.