— Смерти Гудвина, — ответила она, обвивая его ногами. — Но не бойся, если наше движение — стрела, то я — не наконечник, а всего лишь перышко из оперения. Ниточка из колчана.
Бастинда зачерпнула масло и стала растирать его так, что, когда она упала на кровать, солнечные лучи заиграли на блестящей коже.
— А между прочим, ты, — сказала она после незабываемых сладких минут, — все равно можешь быть агентом дворцовой службы.
— Да нет же, — прошептал он в ответ. — Я хороший.
В первую неделю разлуки выпал снег, в следующую — еще. Приближалась Гуррикапида. Унийские храмы, бесстыдно позаимствовавшие древнюю языческую символику, были украшены в зеленый и золотой цвета и продавали зеленые свечи и позолоченные колокольчики, зеленые ветки и золотистые фрукты. Прилавки, соревнующиеся друг с другом (и с храмами) в декоре, ломились от модной одежды и дорогих безделушек. Куклы на витринах изображали короля чародеев Гуррикапа в крылатой колеснице и его спутницу, юную Принеллу, достающую долгожданные подарки из бездонной волшебной корзины.
Снова и снова Фьеро спрашивал себя, любит ли он Бастинду.
И еще он спрашивал себя, почему так поздно, после двух месяцев бурного романа, задался этим вопросом? Знает ли он, что такое любовь, и имеет ли это какое-нибудь значение? Он накупил еще подарков для детей и тучной Саримы, этого ходячего недовольства, этого чудовища. И все-таки Фьеро немного по ней скучал: чувства к Бастинде не вытесняли чувств к жене, а дополняли их. Вряд ли нашлись бы две женщины, более непохожие. В Бастинде была та свойственная арджиканцам гордая независимость, которая так и не выработалась у Саримы, девочкой выданной замуж. Фьеро стал вспоминать последнюю встречу и, опомнившись от небывалого прилива крови, нырнул к стойке с женскими платками дожидаться, пока он спадет.
Он выбрал три, четыре, шесть платков для супруги, которая их не носила, а потом еще шесть для Бастинды и подошел к кассе. Там на стульчике стояла коротышка-жевунья.
— Одну минуту, сударыня, — сказала она кому-то позади него.
Он отодвинулся, чтобы освободить место следующей покупательнице.
— Фьеро! — раздался возглас. — Неужто ты?
— Стелла! — изумленно воскликнул он. — Вот так встреча!
— Да ты, я погляжу, большой любитель платков! Иди сюда, Крёп, смотри, кого я встретила!
Здесь же оказался и Крёп. Слегка обрюзглый (в свои — сколько? — лет двадцать пять, не больше), он виновато оторвался от витрины с дорогими платьями.
— Это непременно нужно отметить, — затараторила Стелла. — Давай быстренько расплатись с нашей очаровательной продавщицей, и пошли.
В своем оживлении она шуршала юбками, как целая балетная труппа. Фьеро не помнил, чтобы раньше Стелла была такой суетливой. Возможно, это последствия замужества. Позади нее Крёп театрально закатил глаза.
— Запишите, пожалуйста, на счет лорда Чафри это, это и еще вот это, — говорила Стелла, нагромоздив покупки на прилавок. — И пошлите их в наши номера во Флорентвейском клубе. Мне они понадобятся к сегодняшнему ужину, поэтому, пожалуйста, отправьте с ними кого-нибудь прямо сейчас, если можно. Хорошо? Ах, какая вы прелесть! Да-да! А теперь идемте, мальчики, идемте.
Она вцепилась в руку Фьеро и поволокла его за собой. Крёп покорно, как собачка на поводке, плелся сзади. Флорентвейский клуб был в какой-то паре улиц от магазина, и Фьеро не понимал, почему нельзя было самим донести покупки. Стелла едва ли не вприпрыжку спустилась по парадной лестнице в Дубовый зал, привлекая шумом всеобщее внимание.
— Ты садись сюда, Крёп: будешь за нами ухаживать, когда принесут заказ. А ты, дорогой Фьеро, сюда, рядом со мной, если, конечно, не боишься ревнивой супруги.
Они заказали чаю. Стелла попривыкла к Фьеро и немного успокоилась.
— Кто бы подумал! — воскликнула она, в восьмой раз взяв печенье и положив его обратно. — Вся наша дружная компания собирается. Нет, ну правда, разве был в Шизе кто-нибудь лучше нас? А ты-то, Фьеро, ты ведь самый настоящий принц, да? Ну, или князь? К тебе теперь надо обращаться «ваше высочество»? Или светлость? Вечно забываю. Ты все еще женат на той маленькой девочке?
— Она уже выросла, — осторожно поправил Фьеро. — У нас трое детей.
— И она, конечно, приехала с тобой? Я непременно должна с ней встретиться!
— Нет, Сарима осталась в нашем замке в Келийских горах.
— Значит, у тебя здесь роман, — решила Стелла. — Вид у тебя слишком счастливый. С кем же? Я ее знаю?
— Вид оттого счастливый, что я рад вас видеть, — обезоруживающе улыбнулся Фьеро.
И это было правдой. Выглядела Стелла чудесно. Она слегка округлилась, но это не портило ее, а наоборот: прежняя неземная красота стала более женственной и зрелой. На голове с коротко, по-мальчишески подстриженными волосами (что ей очень шло) сверкала диадема.