Глаза Маленкорха полыхнули, с победным криком он взмахнул мечом. Еще секунда и сверкающий клинок вот-вот обрушиться мне на голову. Неужели так бесславно закончится история и Гунальфа Веспара, и меня, попавшего в его тело? Проиграть в поединке где решается, не только моя жизнь, но и память, которая останется после меня. Гунальф Веспар — предатель! Сам Священный Свет подтвердил это, подарив победу его противнику.
Этому не бывать! Забыв обо всем на свете, я кинулся вперед. Перед взглядом мелькнули лица всех собравшихся в комнате. Горящий взор Эфелиты, невозмутимое лицо Дуэндала, побледневшая Олета и встревоженный Глендрик.
Не раненой левой рукой я успел перехватить вооруженную руку Маленкорха, скинул ее в бок и что есть силы всадил ему коленом в живот! Маг согнулся, его меч звеня отскочил в сторону, а я вмазал ему левым боковым прямо в ухо. Маленкорх рухнул.
Мгновение, и подхватив свой меч, я поставил ногу на спину мага, не давая ему подняться. Холодная сталь коснулась его шеи и Маленкорх вздрогнул. Нелегко расставаться с жизнью, когда ты бессмертен. Вдвойне нелегко, когда ты бессмертен, богат и облечен властью. Но всему приходит конец!
Я поймал торжествующий взгляд Глендрика. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не закричать: «Да руби же ты его быстрее!». Он весь напрягся, сжал кулаки, и весь его вид говорил, что он готов растерзать своего противника.
Мой меч взмыл вверх. Замер. Олета застыла, словно соляной столб. Влажный взгляд огромных зеленых глаз умолял меня остановится. Сохранить жизнь Маленкорху.
Мысли заплясали хороводом. Один удар, и я избавлюсь от вороха проблем, может быть, возникнут новые, но все, что связано с Маленкорхом, его ненавистью к Гунальфу, исчезнет. Раз и навсегда.
Еще я понимал. Убийство мага станет тем рубежом, после которого наши судьбы с Олетой разойдутся. Тоже, раз и навсегда.
Но оставить ему жизнь и все начнется заново. Моя жизнь не будет стоит и ломанного гроша. Маленкорх, да и все остальные, найдут способ с выгодой для себя разменять ее.
И тут меня посетила идея, показавшееся мне не просто хорошей, но прям отличной. Око за око, зуб за зуб. Да, Маленкорх пытался убить меня, оболгать. Но ничего у него не вышло. Но кое-что он успел сделать. Еще до того, как я попал в тело Гунальфа, маг лишил того заслуженного седьмого ранга. Что ж, долг платежом красен!
Я медленно опустил меч. Подцепил шнурок на шее Маленкорха и потянул. Кожаный шнурок лопнул, черные жемчужины поскакали по полу. Кто-то изумленно вскрикнул, кто-то выдохнул. Все вскочили, уставившись на меня не верящими взорами. А жемчужины продолжая катиться по полу рассыпались в прах.
Помнится, я задавался вопросом, почему эльфы так беспечно носят свои ранги. Просто на шнурках, даже не пряча их под одежду. Наоборот, выставляя их на показ, чтобы все понимали с кем имеют дело. И почему никто не воспользуется такой прекрасной возможностью, запросто лишить своего оппонента рангов. Ведь это так легко, раз, и твой противник упал на самое дно. Даже Маленкорх, лишив Гунальфа черной жемчужины не сделал это на прямую, не подослал своих подручных, а прибегнул к помощи магии?
Вот теперь я получил ответ! Я все еще видел рассыпающиеся в пыль жемчужины Маленкорха. Изумленные лица окружающих, наполненный ужасом взгляд Олеты. Ощущал в руке тяжесть меча и замершее в обреченности тело мага под ногой. Но все это теперь казалось нереальным. Образы исчезали, словно за запотевшим стеклом. Ощущения становились слабее, будто меня опутывали в толстый кокон из ваты, а издалека, откуда-то с границы миров, приближалась тьма.
Чернее самого черного, она катила всепоглощающим валом, пожирая реальность. Или уничтожая мое сознание? Где-то в глубине моего разума завопил Гунальф! Что могло напугать бесстрашного эльфа, повидавшего в своей жизни столько, что хватило бы на десяток человеческих жизней?
По спине прошел озноб. Там, в сердце беспросветной мглы находилось нечто. Безобразное, жуткое, равнодушное и невидимое, от чего в животе сжимался тугой комок. Оно спешило ко мне, гоня перед собой чернильную муть, словно человек воду, выходя на берег реки. И то ли память Охренуэля, то ли мои животные чувства, сохранившиеся в каждом человек, вопреки эволюции, голосили — смерть по сравнению с тем, что приближалось, всего лишь добрая детская сказка.
Темнота накрыла меня непроницаемым куполом, разом лишив всех чувств. Я мог лишь ощущать, как рядом со мной находиться нечто невообразимо огромное. Оно приноравливается ко мне, обнюхивает, кажется, даже прикасается. Я ничего не могу сделать.