— Тогда за что же вы получали эту железяку? — спросил Шварц, указывая на его черную медаль за ранение.
Фон Доденбург усмехнулся.
— За то, что я держал рот на замке в то время, когда командир моей роты испортил в Польше все дело, а затем я помог ему вылезти из дерьма, в котором тот завяз по уши.
— Должен напомнить вам, господин оберштурмфюрер, что, хотя вы и старше меня по званию, — внезапно произнес Шварц с ледяной официальностью, — есть вещи, о которых я, как офицер войск СС и член Национал-социалистической партии, обязан доложить по инстанции. — Он немного понизил голос. — Возможно, вам стоит вспомнить, кем является мой дядя…
Лицо фон Доденбурга, смотревшего на Шварца сверху вниз, исказилось гримасой невероятного удивления. Когда он заговорил, каждое его слово падало на Шварца, как огромная ледяная капля. С властностью десятков поколений прусских офицеров, кровь которых текла в его жилах, он холодно процедил:
— Шварц, вы — гном, осел, противный мелкий карлик! А кроме того, вы настоящая задница! Я отлично знаю, кто ваш дядя. Итак, скажите мне, кто вы такой?… И стойте смирно, когда я к вам обращаюсь!
Шварц вытянулся по стойке «смирно», словно желторотый зеленый новичок, и покорно произнес:
— Я — карлик, противный мелкий карлик…
Его голос сел.
— Громче! — проревел фон Доденбург, нависая над Шварцем.
— А кроме того,— прошептал несчастный Шварц, — я настоящая задница.
— Вы совершенно правы. Теперь верните парней в казарму и передайте этому идиоту обершарфюреру, чтобы он доложил мне в ближайшие полчаса, что всем обработали порезы и ушибы, а также должным образом накормили. Я назначаю вас ответственным за это, Шварц. Вам понятно?
— Так точно.
— Тогда не стойте на месте! Шевелитесь!
Шварц побежал так, как будто пытался установить личный рекорд.
Глава третья
Несмотря на крайнюю неприязнь фон Доденбурга к принципам обучения, которые исповедовал Шварц и которые шли вразрез с правилами, рекомендованными обергруппенфюрером Бергером, истинным основателем войск СС, он понимал, что ему все-таки придется включить в план подготовки некоторые достаточно опасные элементы. Во время боевых действий в Польше он наблюдал, как один-единственный немецкий танк заставил запаниковать целую роту польской пехоты, просто проехавшись по первой же вражеской стрелковой ячейке. Поляки в ужасе выскочили из окопов, побросали оружие и панически бежали.
Хотя Стервятник все еще не ознакомил офицеров с поставленной перед ними задачей («Мой дорогой фон Доденбург, вы узнаете новости заблаговременно, поверьте мне», — таким был его ответ на вопрос Куно относительно предстоящих боевых действий), он точно знал, что им придется действовать против французов или англичан. А и у тех, и у других имелись танки, много танков. Поэтому фон Доденбург решил, что, хотя это и опасно, он все же должен был постараться научить солдат второй роты смело противостоять танковой атаке.
Прекрасным морозным утром, когда лучи зимнего солнца уже искрились на заметенных снегом крышах, под пение птиц они направились из города к тренировочному лагерю у подножия холма, где их поджидал древний легкий танк Pz-I. Рота солдат в черной форме лихо печатала шаг по заснеженной земле, стараясь согреться.
Фон Доденбург остановил роту и двинулся к танкисту-унтерфельдфебелю, который довольно энергично отдал ему рапорт, хотя его глаза под большим черным беретом с тревогой смотрели на сияющие молодые лица солдат СС, переговаривающихся за спиной у своего офицера.
— Один танк Pz-I, экипаж из трех человек, все на месте!
— Спасибо, унтерфельдфебель, — принял рапорт фон Доденбург, а затем как можно небрежнее спросил: — Все в порядке, танк на ходу?
— Да, господин оберштурмфюрер, — произнес танкист.
Фон Доденбург повернулся к своим солдатам.
— Перед вами танк Pz-I. Вес танка — шесть с половиной тонн. Он выглядит действительно угрожающе, спору нет, особенно если вы — пехота без какого ни на есть противотанкового оружия под рукой. Теперь давайте предположим, что это английский «Валентайн»[14] или одна из новых французских колымаг, и она надвигается на вас. Что вы будете делать?
Все молчали, пока Шульце не поднял руку, как школьник-переросток.
— Да, Шульце?
— Побежим, как дьяволы, господин офицер, — нахально предположил он.
Фон Доденбург улыбнулся.
— Как говорили древние греки, «Боги заботятся о дураках». Но давайте предположим, что вы все-таки не желаете убегать, и предпочли вместо этого выстоять и героически сражаться. Или, возможно, вы повредили ногу и бежать не можете, — добавил он.