Начальник разведки дивизии майор П. П. Иванов немедленно организовал широкий поиск во всей полосе наступления и на всю ее глубину, вплоть до Тульна и других городов и поселков на Дунае. Ушли в тыл врага поисковые группы из состава 114-й гвардейской разведывательной роты старшего лейтенанта Д. А. Козлова, ушли полковые и батальонные разведчики.
Очень хорошо проявила себя разведка 331-го полка. Действия разведчиков здесь умно и энергично направлял начальник штаба майор Я. Ф. Шохман. Мелкие группы разведчиков 1-го и 2-го батальонов были направлены в ближний тыл врага, на рокадную дорогу Вена - Мауэрбах - Рид. Группа рядового 3-й роты Василия Ивановича Турчанинова из засады уничтожила две автомашины врага, захватила пленных. Группа из 2-го батальона под командованием сержанта Владимира Андреевича Бабича, тоже действуя из засады, захватила три легковые машины, уничтожила 12 гитлеровцев, в основном офицеров, и доставила в полк портфель с вражескими штабными документами.
Рядовой Михаил Семенович Манзюк из взвода пешей разведки возглавил группу из трех человек. Гвардейцы захватили и доставили в штаб полка восемь гитлеровцев.
В более глубокий поиск было направлено отделение сержанта Николая Федоровича Лобова. Разведчикам предстояло выяснить обстановку в районе города и крупного узла дорог Тульбинга. За ночь группа Лобова прошла по горам около 15 километров и перед рассветом залегла в засаде в лесу, над мостом через горную речку. Надеялись захватить легковую машину с офицерами, но получилось иначе. Утром к мосту подъехала автоколонна - грузовики с пехотой, минометами, полевой кухней. Видимо, гитлеровцы решили устроить привал. Солдаты высыпали из машин, начали умываться, потом потянулись с котелками к кухне. Сержант Лобов дал сигнал своим бойцам. Затрещали автоматные очереди, ударил ручной пулемет, в противника полетели гранаты. Немцы кинулись врассыпную. Разведчики захватили трех пленных и благополучно вернулись в полк.
Сведения, добытые разведкой 331-го полка и дополненные дивизионными разведчиками, помогли командованию дивизии подготовить быстрый захват Тульбинга. План был таков: 331-й полк без обозов и приданной ему артиллерии, налегке, горными тропами обходя вражеские опорные пункты, пройдет ночью к Тульбингу и на рассвете внезапной атакой овладеет городом.
Приданная стрелковому полку артиллерия - 535-й гвардейский Печенгский Краснознаменный, ордена Красной Звезды минометный полк подполковника Петра Афанасьевича Рогового и дивизион корпусного артполка - должна была двигаться к Тульбингу самостоятельной колонной по шоссе, с тем чтобы в нужный момент поддержать стрелков своим огнем.
В ночь на 7 апреля 331-й полк двинулся в путь. Лил проливной дождь, горные тропы обратились в скользкое плывущее под ногами месиво. Но трудности не остановили гвардейцев. К рассвету, как и планировалось, совершив 18-километровый марш-бросок, Иван Васильевич Резун вывел полк на подступы к Тульбингу.
В передовом отряде шел 1-й батальон капитана Богомягкова. Разведчики доложили ему, что севернее города на военном аэродроме стоят до 30 "юнкерсов" и "мессершмиттов". Аэродром крупный, объектов много. Кроме летного поля с боевыми машинами есть еще и зенитная батарея, казармы летного состава и охраны, пункт управления, склады с боеприпасами и горючим.
Алексей Васильевич Богомягков принял решение захватить аэродром. Распределив подразделения по объектам, часть сил он выделил в прикрытие, так как противник, услышав шум боя на аэродроме, наверняка мог бросить сюда подкрепления из города. Свой план комбат доложил по радио командиру полка. Резун план утвердил и решил направить к аэродрому еще и 2-й батальон капитана Андреева.
И вот роты Богомягкова уже залегли перед колючей проволокой, огораживающей аэродром. Светало. Рев прогреваемых авиамоторов наполнил окрестности.
В туманной мгле саперы подобрались к жилым помещениям и взлетной полосе, заложили заряды взрывчатки. Рядовой Алексей Никифорович Федосов сумел заминировать казарму, в которой располагалась аэродромная охрана.
Капитан Богомягков поднял ракетницу - красная ракета зависла над аэродромом. И тотчас загремели взрывы, взлетели в воздух кирпичи, бревна, доски, рухнули потолки. Разрывы гранат, треск пулеметов и автоматов, грозное "ура" прокатились над летным полем. Гвардейцы ворвались на аэродром.
Сам комбат вместе с командиром роты автоматчиков старшим лейтенантом Евгением Алексеевичем Клыковым и его бойцами участвовал в захвате аэродромного пункта управления. Отсюда хорошо видны все объекты аэродрома. Сопротивление фашистов было почти везде подавлено, только трем летчикам удалось забраться в бомбардировщик. Самолет тронулся с места, начал разбег. Еще мгновение - и взлетит! Однако саперы успели взорвать бетонную дорожку. "Юнкерс" как бы споткнулся, ударился носом в землю, мощный внутренний взрыв разнес его на части.
Этот бомбардировщик - единственный из всех - был уничтожен при захвате аэродрома. Остальные 27 боевых машин попали в руки бойцов 1-го батальона в полной исправности - готовые к взлету, заправленные горючим и с бомбами в люках. Все склады тоже оказались в целости и сохранности{17}.
Богомягков, доложив в полк о захвате аэродрома, немедленно организовал его оборону. И очень своевременно! Часа не прошло, как со стороны Вены показалась на шоссейной дороге колонна машин с пехотой и зенитными орудиями. Гитлеровцы с ходу бросились в контратаку. Одновременно другое вражеское подразделение двинулось к аэродрому от городской окраины. Завязался сильный бой. Его исход решил подоспевший с артиллерией 2-й батальон капитана Андреева. Гитлеровские колонны были рассеяны.
7 апреля в половине девятого утра, когда колонна штаба дивизии вышла из Пресбаума на север, командир 331-го полка подполковник Резун отправил нам радиодонесение. Его принесли мне. Читаю: "Полк овладел Тульбингом... Аэродром... 27 исправных бомбардировщиков и истребителей... Иду к Мукендорфу на Дунае..." Большой успех! Доложил о нем генералу Денисенко. Михаил Иванович, разумеется, был доволен. Приказал:
- Доложи в штаб корпуса.
- Надо бы проверить. Разрешите мне съездить в Тульбинг?
Денисенко разрешил, я поехал. Проверить обязательно надо. Только вчера мы получили внушение от начальства за неточные цифры захваченных трофеев. Когда овладели Пресбаумом, начальник штаба 345-го полка майор И. М. Балацкий доложил мне, что у противника взято 82 исправных танка. Я сообщил эти данные в штаб корпуса, оттуда - в штаб армии. А несколько часов спустя комиссия, принимавшая трофейные танки, пришла в недоумение: налицо 72 танка - куда делись 10 машин? Оказалось, что в бумажной этой "прибавке" виноват Балацкий. Была у него вообще такая привычка: уверенно - я бы даже сказал, самоуверенно - докладывать факты, в достоверности которых надо бы еще убедиться. И хотя сейчас я имел дело с другим полком, с другим начальником штаба, с Шохманом, который, наоборот, и сам был безукоризненно правдив и у подчиненных воспитывал скрупулезную точность, я все же решил съездить в Тульбинг. Очень уж богатые трофеи - целый полк боевых самолетов!
Со мной поехал начальник особого отдела дивизии майор Андрей Ильич Песецкий. На трех маленьких вертких автомашинах с группой автоматчиков и радистов мы тронулись в путь. Добрались до аэродрома без происшествий. Встретил меня командир 331-го полка подполковник Резун. "Поколдовали" с ним над картой, обсудили задачу дня: надо было быстрей выходить на Дунай, чтобы перерезать единственную с нашей стороны реки прибрежную дорогу, которую вражеское командование еще использовало для связи с венской группировкой.
Потом капитан Богомягков повел нас на летное поле. Он уже успел загореть под апрельским солнцем до черноты, поэтому серые его глаза под лохматыми бровями казались особенно светлыми. Поглядывая на меня, Богомягков повторял имена и фамилии солдат, отличившихся при взятии Тульбинга. Коротко, но ярко рассказал о каждом. Очень хлопотал комбат о своих людях. У такого командира ни один отличившийся боец не останется без поощрения.