Самолеты стояли рядами, сверкали лаком и стеклом. На краю аэродрома просторные ангары. Широкая бетонная полоса, отлично оборудованный пункт управления. С такого аэродрома можно взлетать в любую погоду и в любое время суток. У гитлеровцев здесь размещался учебный центр переподготовки летного состава.
Осмотрев аэродром, я связался по радио со штабом дивизии:
- Все в порядке, докладывайте в корпус о трофеях.
Согласовал с комдивом свой дальнейший маршрут. Надо заехать в 345-й полк, которому предстояло выполнить трудную задачу - выйти к Дунаю у Тульна. Вызвал штаб этого полка:
- Где находитесь?
По переговорной таблице майор Балацкий доложил: деревня Вагендорф. Батальоны ведут бой в километре к северу от нее.
Посмотрели карту. Напрямую, через горы, до Вагендорфа километров 6-8. В объезд - втрое дальше, зато хорошей дорогой. Сели в машины, поехали. Неподалеку от Вагендорфа с гребня высоты хлестнула по нас пулеметная очередь. Автоматчики ответили прямо с машин. Минут десять спустя нас еще раз обстреляли. Но мы опять проскочили благополучно.
Машины выскочили на опушку. Впереди длинный, пологий травянистый склон с редкими деревьями. Внизу, в лощине, речка, по берегам которой стояли дома деревни Вагендорф. Что это именно она, сомнений у нас не было. Но почему там тихо? Где тот самый бой, о котором докладывал Балацкий? Решаю все-таки ехать в деревню. На всякий случай необходимо рассредоточиться: машина с радистами пойдет за нашей в 150-200 метрах, машина майора Песецкого останется на опушке. Пусть понаблюдают.
Говорю шоферу рядовому Матюхину:
- Смотри в оба. Возможно, в деревне немцы.
Автоматчики проверили оружие, поехали вниз по склону. Матюхин старается вести машину от укрытия к укрытию. Но вот впереди открытая поляна. Ее пересекает дорога, входящая с юга в деревенскую улицу. Шофер включает третью скорость, мы вихрем влетаем в Вагендорф.
Деревня как вымерла. Ни наших, ни немцев. Никого. Хоть бы пес пролаял или корова промычала. Нет! Яркое солнце и жуткая тишина. Видимо, деревня полностью эвакуирована.
Подъехали наши радисты, загнали машины в ближний двор. Я приказал радисту связаться с.345-м полком. Ответил майор Балацкий. Прошу подтвердить координаты штаба полка. Он подтверждает. Выходит, что они тоже в Вагендорфе. Что за чепуха? Но закончить разговор не удалось.
Гулко, отдаваясь горным эхом, грянул близкий орудийный выстрел, за ним второй. Подбежал Матюхин, кричит:
- Товарищ полковник, поглядите! Горит!
Гляжу, там, наверху, на опушке, горит третья наша машина, а майор Песецкий с тремя автоматчиками отползают по травянистому склону к лесу.
- Я видел, откуда ударила пушка, - докладывает Матюхин. - Разрешите я ее того, ликвидирую?
- Один?
- Могу и один. А то дайте в подмогу автоматчика.
- А как же машина?
- У машины Здорик останется (это второй наш шофер).
- Действуй! - говорю.
Матюхин и еще один автоматчик по лощине ушли вверх, к гребню. Мы, шестеро, остались в деревне. Я знал, что где-то неподалеку должен быть старший лейтенант Козлов с группой дивизионных разведчиков. Отправили в эфир его позывные, и он тотчас откликнулся. Спрашиваю:
- Где находитесь?
- Квадрат... - кодом отвечает он.
Сверил его данные с картой. От нас он не далее как в четырех километрах. Назвал свои координаты.
- Приезжай немедленно!
К деревне подошел майор Песецкий с тремя автоматчиками. Рассказал, что кроме легкой пушки в лесу, под гребнем горы, они видели десятка три гитлеровских пехотинцев. А через несколько минут я и сам их увидел: цепочкой, строча из автоматов, они спускались с горы к деревне. Мы залегли, открыли огонь. Фашисты приближались короткими перебежками. Мы приготовили гранаты.
И вдруг на дороге раздался треск мотоциклетных моторов. Это спешил к нам Козлов со своими разведчиками. Они мчались на трех машинах с колясками, строча из пулеметов. Фашисты побежали вверх по склону и скрылись в лесу. На горе осталось 12 вражеских трупов.
Тут я вспомнил о Матюхине. Куда он пропал? Ни его нет, ни автоматчика. И фашистская пушка молчит. Но вот и Матюхин и автоматчик вернулись живыми-здоровыми. Легкую горную пушку они, оказывается, подорвали, ее расчет уничтожили. Так закончилась эта короткая схватка у деревни Вагендорф.
Однако нам все-таки надо было попасть в 345-й полк. Где же он?
- Тут! - доложил старший лейтенант Козлов и поставил точку на моей карте. - Опушка леса восточнее Юденау.
- Но ведь это, если не напрямик, добрых двенадцать километров от Вагендорфа?
- Точно! - подтвердил он. - А почему вы удивляетесь?
- Да потому, что уже дважды запрашивал триста, сорок пятый полк: где находитесь? И Балацкий дважды ответил: "В Вагендорфе..."
- То есть здесь, в этой деревне?
- Ну да...
Козлов от души расхохотался, блестя здоровыми белыми зубами.
- Вот умора! Да ведь я час назад был в штабе полка. Там они, у Юденау. Ведут бой с немецкими зенитчиками.
- Что еще за зенитчики?
- Из учебного центра.
И Козлов, сразу став серьезным, кратко доложил мне результаты последнего разведывательного поиска. Рядом с Юденау у фашистов есть мощный опорный пункт. Его основу составляет учебный центр зенитной артиллерии - более 40 тяжелых и средних орудий, расположенных в бетонированных укреплениях. Орудия приспособлены и для стрельбы по наземным целям.
Поблизости - большой военный городок с множеством прочных каменных зданий. Фашисты приспособили их к обороне, прикрыли проволочными и противотанковыми заграждениями и минными полями. Козлову удалось захватить пленного с ценными для нас документами, среди которых схема опорного пункта со всеми укреплениями военного городка, с огневыми позициями зенитной артиллерии, с подземными сооружениями.
- Пленного и его документы я отправил в штаб дивизии, - закончил свой доклад командир разведроты.
Козлов приказал экипажу одного мотоцикла проводить нас в штаб 345-го полка, и мы поехали на юг, к Юденау. В пути повстречали 2-й батальон этого полка. Солдаты разбирали завал на горной дороге.
- Имею задачу наступать в направлении Вагендорфа, - доложил мне комбат капитан Рыбаков. - Впереди действует взвод автоматчиков, на флангах разведгруппы. Жду донесения.
- А может, мы тебе вместо них обстановку, проясним?
Евгений Васильевич Рыбаков посмотрел на меня с недоумением. Серьезный он человек, недомолвок не любит. Я объяснил, что мы с Андреем Ильичом Песецким только что из Вагендорфа, что надо срочно бросить туда усиленную роту и закрепить деревню за собой. Он тут же отдал соответствующий приказ, и 4-я стрелковая рота поспешила к Вагендорфу.
Ну, а мы поехали дальше, в штаб 345-го полка. Ехал я и думал: как же это так? Командир 2-го батальона капитан Рыбаков знает, куда идет, а в штабе не знают. Это странно потому, что начальник штаба хорошо подготовлен в военном отношении.
Приехал в штаб полка, спрашиваю майора Балацкого:
- Покажите на карте точку, где находитесь? Он показывает на Вагендорф.
- Ну, а теперь просто рукой покажите направление на Юденау.
Он машет рукой на юг. Все перепутал. Пришлось разбираться. Это было не просто. В конце концов оказалось, что первым допустил ошибку командир роты из 3-го батальона: ворвался в Юденау и доложил, что он в Вагендорфе. Никто не проверил, и так пошла ошибка вверх по цепочке, до штаба полка, который, переехав в Юденау, тоже посчитал, что это - Вагендорф. Финал был неприятен и для командира полка полковника Котлярова и для начальника штаба майора Балацкого. Обоим крепко досталось. Случай этот обсуждался на собрании штабной партийной организации 345-го полка. Коммунисты вскрыли другие недочеты, которые, укоренившись, давали повод для подобных ошибок. Взяли и мы под жесткий контроль работу штаба полка. Все эти меры вскоре дали положительные результаты.
Возвращаясь из 345-го полка, я встретил штаб дивизии уже на дороге, в машинах. Все в этот день, 7 апреля, спешили на север, к Дунаю. Первым порадовал нас Иван Васильевич Резун. Его 331-й полк в 16.00 вышел к реке у Мукендорфа, захватив большие трофеи.
345-й полк вел напряженный бой севернее Юденау, атакуя учебный центр зенитной артиллерии (в наших боевых документах он фигурировал как "зенитный городок"). Этот опорный пункт закрывал полку дорогу к Тульну на Дунае, и фашисты обороняли его очень упорно. Лишь к вечеру сопротивление противника было сломлено.