На рассвете беглянка вброд преодолела почти замерзшую речку Тёлёк. На другом берегу неожиданно повстречался белобородый старик на крупном сером коне. Батийна, одетая под табунщика, показалась ему, вероятно, ничем не примечательным путником. Она первая приветствовала старика, чтоб избежать лишних подозрений.
— Ассалом алейкум, отец!
Старец из-под густых бровей окинул ее цепким взглядом и, ответив на приветствие, как бы недоверчиво спросил:
— Сынок, откуда ты в такую рань держишь путь?
— Вчера скончался божий наставник Шамен-ажы, отец. Я еду гонцом в Джумгал, чтобы передать эту скорбную весть его сватьям.
Лукавые глаза старика, кажется, заметили, что кобыла ковыляет.
— Эх, сынок, — сказал он, — хорошо, что ты едешь гонцом. Но у твоего конька слишком усталый вид. Твое следовало бы его немножко подкормить. Иначе он не довезет тебя до цели.
Старик проехал мимо. Но его слова насторожили Батийну: второпях собираясь в путь, она совершенно упустила из виду, что кобылке недолго и проголодаться. «Вдруг в самом деле она пристанет с голодухи? Рухнет бездыханно на землю? Меня тогда догонят, и я пропала. Беглянок, говорят, не оставляют в живых».
Вскоре кобыла уже едва передвигала ногами и качалась из стороны в сторону. Вот-вот упадет. Дорога стала сокращаться очень медленно. А случится подъем, лошадь, пожалуй, совсем станет. Батийна спешилась, освободила удила и подвела кобылку к жиденьким верхушкам травы, торчащей из-под снега. «Как же это я, растяпа, забыла прихватить овсеца. Сам дьявол, что ли, попутал мои мысли. Не будет мне спасения!» Беглянка взнуздала мухортенькую кобылку и — в седло. Не успела проехать и десяти шагов, как сзади послышалось:
— Эй, позорница, а ну-ка остановись!
Оглянувшись, Батийна по-детски залилась слезами. К ней приближались три здоровенных всадника. Один из них — свекор Адыке. Он угрожающе рявкнул, обращаясь к провожатым джигитам:
— Держите ее, стерву. Снимите с нее три шкуры. Вы только подумайте, от кого хотела бежать эта дочь нечестивого голодранца! Покажите ей, как у нас расплачиваются за побег!
Батийна знала, что следует за побег женщине от нареченного мужа.
Она была еще подростком, когда ее отец жил рядом с богатым баем Сарымсаком, а у того была невестка по имени Асыл. Асыл не любила своего мужа и однажды сбежала от него. Но бедняжку вскоре поймали и распяли между четырьмя вбитыми в землю кольями. Она была похожа на шкурку освежеванного сурка, из тех, что отец часто распяливал. Молодая женщина отчаянно стонала, раздираемая болью, но два джигита не уставали ее пороть. Платье ее излохматилось, все тело покрылось кровавыми пятнами.
Картина эта зримо встала сейчас перед Батийной, и, как живая, мелькала перед глазами юная Асыл. Обмерев от страха, Батийна громко плакала и умоляла пощадить ее. Случись это в юрте и муж бы там рукоприкладствовал, она бы так не струхнула. Но здесь пощады не будет, накажут по всей строгости. Ясно, как день, что Адыке по праву свекра и бая прирежет ее, словно овечку, за дерзкий побег от его достопочтенного сына. И отделается за это самое большое куном[28] в двадцать — тридцать голов скота.
Озверевшие джигиты, по воле своего хозяина, с плетками накинулись на беззащитную женщину. Спасаясь от ударов, она сползла с седла и с плачем бросилась под копыта гнедой кобылы.
В это самое время появились еще пять всадников. Никто не успел заметить, откуда они подъехали. Один из них был крупного сложения чернобородый джигит с краснощеким скуластым лицом.
— Эй, остановитесь! Вы кто такие? В чем обвиняете этого беднягу? — гаркнул он.
Голос его показался знакомым, и Батийна выглянула из-под лошади. Никаких сомнений: это был Джусуп, лучший друг отца и тоже охотник на барсов.
— Джусуке! Я Батийна… Меня убивают. Остановите их. Вы же были другом моего отца! — взмолилась Батийна.
Джусуп опешил, едва узнал в табунщике Батийну.
— Милая, ты старшая дочь Казака? — переспросил охотник.
— Да, да, Джусуке, я Батийна.
Джусуп, понукая запотевшего коня, въехал в кучу размахивающих плетками людей.
— Эй, бесстыжие, а ну-ка опустите свои плетки! — гаркнул он. — Прекратить! Батийна для меня что дочь. Убавьте-ка пыл, иначе будете иметь дело со мной.