Приметливый глаз Кыдырбая разглядел среди девушек Батийну и ее джене Сайру. Кыдырбай держался непринужденно, как свой человек, а не как сват, соблюдающий все правила сватовства.
Завидев невесту младшего брата, он сразу же повернул коня к девушкам:
— О милые племянницы! Вижу, все вы посвежели, что ж, дай-ка я пожелаю вам румянца на щеках, бодрости в теле. Будьте же всегда веселы и чтоб улыбка не сходила с ваших чистых лиц!
Путники, люди средних лет, поехали дальше. Среди них только два-три джигита. «Кто же из них мой будущий муж?» — на лице Батийны мелькнула усмешка.
Кряжистый, неуклюжий джигит, — он показался Батийне моложе всех, — в черном халате и на вороном коне замыкал шествие всадников. Халат явно был не по нему — болтались рукава и подол, и джигит выглядел смешно. Батийна внимательно рассмотрела его склоненную набок фигуру, — он ей сразу не понравился.
— Мне кажется, — шепнула она Сайре, — что мой будущий муж именно этот, в черном халате. Неужели аллах снова послал на мое несчастье какого-то увальня, а, джене?
Сайра, в утешение Батийне, сказала:
— Нет, почему же, человек как человек. Он, видимо, еще очень молод. Подрастет, приосанится. Не унывай, дорогая. С первого взгляда трудно оценить человека. Увидим…
— Да ты всмотрись хорошенько, джене! Настоящий медведь. Он и на лошади сидеть-то не умеет.
Молодайки старались отвлечь Батийну от дурных мыслей, но разве сердцу прикажешь любить, кого оно разом возненавидит?
И она не ошиблась. Прав был отец, — в одном и том же гнезде получаются и орлы и пустые яйца-болтуны.
Алымбай в семье Данакан слыл недорослем. Кыдырбай, его старший брат, хорошо знавший все недостатки Алымбая, решил: «Если я его женю на умной девушке, возможно, она постепенно сделает из него человека».
Догадливый Кыдырбай еще в первый свой приезд оценил Батийну по достоинству. При мысли, что ему придется отогнать за нее целый косяк лошадей-пятилеток, у него сразу защемило где-то под ложечкой. Но раз уж он решил женить своего брата на дельной девушке, поневоле заплатишь большой выкуп. Единственно, чем он немного утешался: «Не чужим отгоняю этих коней. Идут к моему же дяде. Благословит бог, они еще вернутся ко мне. Тогда возместятся все понесенные убытки».
Не раз Кыдырбай, злясь на младшего брата за его неимоверное тупоумие, с обидой в голосе сокрушался:
— Сколько ни пробовал, толку от него не добьюсь. Кажется, лишь женщина с умом вправит ему мозги.
Понятно, почему, загнав коня дальней дорогой и решив отдать за невесту изрядный калым, он приезжал тогда договариваться о сватовстве. Теперь же он привез жениха не на смотрины, а чтобы забрать невесту. Он рассчитывал, кроме того, взять с собой дядю Казака, ставшего сватом, и освободить его от расплаты за беглянку. Это он решил потому, что Адыке нынче передвигался со своим скотом к Балгарту. Следовало этим воспользоваться и отогнать ему вовремя лошадей. Иначе Адыке может откочевать в отдаленные места.
Казак и его родня с радушием и гостеприимством встретили сватов и немедля начали готовиться к отправке Батийны.
Вечером по обычаям устроили смотрины невесты. Батийна пристально разглядывала Алымбая: он сидел недвижимым пнем. Толстые, мясистые губы отвисли, широкий нос раздулся, словно принюхивался к запахам; узенькие, заплывшие жиром глазки, казалось, ничего не видели.
Девушки и молодухи, что пришли на смотрины невесты, весело взялись подшучивать над женихом:
— Что, джезде[42], вы сильно утомились от дальней дороги, не правда ли?
— Ничего. Сейчас мы вам надерем уши, — так полагалось по обычаям, — и вы сразу повеселеете. Ха-ха-ха!
Свояченицы тормошили джезде, дергали за уши, потешались над ним. Он лишь безучастно отмалчивался. Девушки смеялись, поддразнивали — ему хоть бы что.
— Ой-ой, девочки, кажется, наш джезде уснул? Давайте его разбудим, а?
— Где уж спать? Просто он голоден!
Неуклюжий жених зашевелился, взглянул на Батийну глазами-щелочками и пробасил:
— Да я что! Я вовсе не сплю и вовсе не проголодался. По дороге мы у одного бая выпили кумыса…
Батийна оторопела, глаза защемило от сухого жара. Новый ее жених был не только похож на медведя, он оказался и с придурью. Но подружкам ласково сказала:
— Спасибо вам, что пришли. Джезде вы уже повидали, теперь можно и по домам расходиться.