Однако, прежде чем эскадра направилась к устью Ялу, в Порт-Артуре пришлось пережить весьма тревожную ночь. Для прикрытия высадки 2 армии генерала Оку японцы решили провести ещё одну операцию, по блокированию русского флота на внутреннем рейде главной базы. Для проведения операции были выделены пароходы «Сибата-Мару», «Кокура-Мару», «Асаго-Мару», «Микава-Мару», «Тоотоми-Мару», «Фузан-Мару», «Иедо-Мару», «Нагано-Мару», «Отару-Мару», «Сакура-Мару», «Сагами-Мару», «Айкоку-Мару». При переходе и во время проведения операции брандеры должны были сопровождать десять миноносцев типа «Циклон» четырнадцатого, пятнадцатого и девятнадцатого отрядов миноносцев. Но сначала у «Фузан-Мару» потекли котлы, и пароход получил команду возвращаться назад. А после заката поднялась сильная волна, и командир отряда приказал вернуться, но приказание получили и выполнили лишь три парохода, «Сибата-Мару», «Кокура-Мару», и «Нагано-Мару». Остальные продолжали свой путь. При этом шесть миноносцев атаковали четыре русских «невки». Находившихся в дозоре перед проходом. А восемь пароходов и 4 миноносца направились к проходу на внутренний рейд.
В ту ночь непосредственную охрану прохода несли канонерки «Бобр», «Сунгари» и четвёрка минных катеров. На месте находилась брандвахта «Забияка» и «вечный дежурный» по проходу «Алмаз». Крейсер оказался в распоряжении наместника и намертво встал в Порт-Артуре. Но каждую ночь занимал позицию напротив прохода, за затопленными русскими пароходами. Под парами у Золотой горы, возле артиллерийской пристани, стояли четыре дежурных, бывших испанских, контрминоносца. В полной боевой готовности находилась и дюжина торпедных аппаратов. Установленных перед проходом на берегу и на полузатопленных брандерах.
Головной брандер «Микава-Мару» зацепил оба боновых заграждения, преграждавших прямой путь к проходу, и остановился. Его тут же осветили прожекторами и по брандерам открыли огонь, как корабли, так и береговая артиллерия. Минные катера кинулись в атаку, поддерживаемые двинувшимися вперёд «Бобром» и «Сунгари». Следом за ними на рейд стали выходить и контрминоносцы «утиного дивизиона». Четвёрка «Циклонов» противника попыталась было атаковать выходившие из прохода корабли. Они смогли отогнать минные катера. И даже одной торпедой подорвали «Сунгари», заставив пароход выброситься на берег у Тигрового полуострова. Но попав под массированный огонь, японские миноносцы поспешили ретироваться. Правда, пытаясь всё же спасать экипажи гибнущих на подходе к проходу брандеров. Которые упрямо пёрли, не сворачивая, вперёд в проход, буквально как лосось на нерест. Два из брандеров, «Сакура-Мару» и «Сагами-Мару», налетели на затопленные, в качестве заграждения русские пароходы. И оказались добиты огнём береговых батарей. А из остальных пяти брандеров три, «Иедо-Мару», «Айкоку-Мару» и «Тоотоми-Мару», оказались потопленными снарядами и торпедами русских кораблей. А наиболее далеко прорвавшиеся к проходу «Асаго-Мару» и «Отару-Мару» стали жертвами береговых торпедных установок. Эти брандеры легли очень близко от прохода. Но не смогли загородить его. Оставив проход шириною более кабельтова.
В результате с приливом эскадра вышла в море и направилась на север-восток. На соединение с отрядом контр-адмирала Вирениуса. Ожидавшего эскадру в Николаевске-на-Эллиотах. Пройдя мимо наполовину затопленной «Сунгари». На которой уже начались спасательные работы. Ещё одной жертвой этого дня, как не удивительно, стал «Варяг». Крейсер следовал под флагом контр-адмирала Иессена. Который хотел проинспектировать состояние обороны в заливе Посьет. Но корабль налетел на мину, буквально за несколько дней до этого поставленную японскими миноносцами, в полутора милях южнее острова Скрыплёва. Крейсер с трудом добрался до острова Русский, где и приткнулся к берегу.
Но как оказалось в этот день потери понесли не только русские. При приближении отряда адмирала Вирениуса к устью реки Ялу взору открылись торчащие из воды мачты, трубы и надстройка большого японского крейсера. В котором сигнальщики опознали крейсер «Иошино». А ближе к берегу уткнувшись в отмель, стояла «Касуга». Стоявший возле Вирениуса капитан первого ранга Константин Платонович Блохин, получивший чин досрочно и принявший «Дмитрия Донского», после того как Добротворского отозвали на Балтику, произнёс:
— Похоже, ваше превосходительство, мины своё дело сделали.
— Или они столкнулись, Константин Платонович. Что, в общем-то, тоже не плохо. Вот только мимо «Касуги» и всего, вот этого антикварного сброда, мы не прорвёмся, — с этими словами адмирал кивнул на спешащие им на встречу, из устья Ялу, корабли шестого и седьмого боевых отрядов «домашнего флота» Японии, в окружении целой своры миноносцев. Правда, вместо повреждённой «Чокай» в строю 7 отряда виднелся броненосный корвет «Конго», систер-шип разбираемого на Эллиотах «Хией». Особняком и сильно отставая, шла канонерская лодка «Банджо». Один из древнейших кораблей японского флота.