Дарья Волкова, Наталья Литтера
Батя, Батюшко и Бэмби
Глава 1. Habitus aegroti[1]
По пока еще пустому коридору поликлиники шел человек. Шел, не торопясь, но и не вальяжно. По делу шел, на работу. У человека худощавая фигура среднего роста и горбоносое лицо с темными выразительными глазами.
Зовут человека Денис Валентинович Батюшко, и о нем, как нетрудно догадаться, пойдет речь в данной истории. Впрочем, не только о нем — как тоже, наверное, можно догадаться из названия.
Но вот человек открывает дверь. Прошу за нами, дорогой читатель. Сейчас история и начнется.
Худощавый темноволосый мужчина среднего роста открыл дверь кабинета. Пальто — в шкаф, переобуться, свежий халат, взгляд на часы.
Пять минут до начала приема. Стопка медицинских карт уже приготовлена со вчерашнего дня на углу стола.
Он подошел к окну, раздвинул жалюзи. В следующий раз полюбоваться на деревья за стеклом получится только через пару часов.
Мужчина прошелся по кабинету. Щелкнул пальцами по ониксовой макушке Анатолия, тронул небрежно Бориса, сел за стол. Покосился на второй по величине экземпляр в коллекции — хрустального и могучего…
— Ну что, Николай, начинаем работать?
Словно получив разрешение, в дверь постучали.
— Доктор, можно?
— Заходите, голубчик, заходите.
Старорежимное и дореволюционное «голубчик» Дэн унаследовал от отца, известного нейрохирурга Валентина Денисовича Батюшко. И это обращение было частью легенд, которые ходили о самом Денисе. А еще в арсенале доктора Батюшко-младшего значились: «батенька», которое следовало произносить с легкой укоризной, «дорогуша» — когда пациент совсем недисциплинированно относился к выданному плану лечения и, наконец, терапевтическое «умница» — если все происходило с точностью до наоборот.
К слову сказать, Батя — не батенька, а именно Батя и с большой буквы — наряду с заграничным Дэном являлось прозвищем Дениса, которое сопровождало его с первого курса академии и стало, казалось, уже неотъемлемой частью его личности. И теперь, спустя годы, это обращение — за глаза, естественно, большей частью — прочно закрепилось за Денисом и среди пациентов. Которым он возвращал мужское здоровье, избавлял от неудобных и мучительных проблем и давал шанс стать отцом.
В кабинет неловко и боком протиснулся крупный мужчина в деловом костюме.
— Здравствуйте, доктор.
— Здравствуйте, голубчик. Проходите, присаживайтесь, рассказывайте.
Таков наш герой. А теперь перенесемся на несколько километров на юго-запад и познакомимся с Бэмби. Она совершенно очаровательна, как и ее прозвище.
Высокая стройная блондинка стояла перед зеркалом и рассматривала себя критичным взглядом. Серый деловой костюм сидел на ней вполне прилично. Светлые волосы забраны в низкий узел. Все очень строго и минималистично.
Она сегодня просто обязана произвести хорошее впечатление на потенциального клиента.
— Ольга Геннадьевна Зеленская, — представилась блондинка своему отражению, слегка кивнув, — вы готовы?
Отражение кивнуло. Это был явно утвердительный ответ.
— Ну что же, пора надевать шпильки для особых случаев.
Высокая стройная блондинка торопилась на важную встречу, но все равно опоздала — потому что столичные пробки. Она опоздала на целых пять минут и, едва переступив порог кабинета, поняла, что перед ней «слизень».
«Слизни» — это те, которые никогда не простят женщину за пятиминутное опоздание, будут вести беседу снисходительно, всячески подчеркивая свое преимущество, потому что «клиент всегда прав», «клиент — это тот, кто вас кормит», «хочешь получить заказ — постарайся меня умаслить», но при этом никогда не потратят лишней копейки на продукцию более высокого качества. Обязательно выберут самое дешевое.
Были еще «кузнечики», которые скакали из фирмы в фирму, и тут главное — клиента поймать и получить заказ, «бабочки» — их отличие от «слизней» состояло в том, что «бабочки» заказывали дорогостоящую продукцию и всегда хорошо за нее платили. Был еще редкий вид «бабочек-махаонов», которые от обычных отличались воспитанием и знанием делового этикета, ну и были просто «пчелки» — труженики. С «пчелками» вести диалог получалось лучше всего. Встречи со «слизнями» редко заканчивались удачно. А эта должна пройти хорошо — она на контроле у самого Ларионова. Но не прошла. После третьего напоминания об опоздании и второго настойчивого приглашения «попить кофейку в хорошем кабаке» Оля резко встала и сказала: